- Послушай, сестренка, они скоро сообразят, где ты свернула, вернутся и примутся играть в следопытов.
Девушка кивнула, пригнувшись к холке гнедого, ее шелковые волосы скользнули на миг перед забралом шлема странствующего рыцаря, он с трудом справился с зачастившим сердцем...
- Что ты предлагаешь?
Не тратя слов, байкер, отпустил штурвал и сильными, твердыми ладонями обхватил тоненькую талию всадницы. Изумленные ирисы на миг скрылись за промельком стрельчатых ресниц, и девушка обнаружила себя в седле Харлея, за спиной этого забавного мальчишки-янки. Дэн поймал штурвал и лихим посвистом подстегнул гнедого, озадаченного потерей всадницы. Потом, заглушив движок, съехал к обочине, чтобы не касаться пыльной колеи ногами. Балансируя и виртуозно управляя умолкнувшим «стариком», он прищурился вслед несущемуся наметом гнедому, который оставлял в пыли четкий след всех своих подков.
- Куда прикажете теперь, мисс?
Девушка в ответ безудержно, по-детски расхохоталась, спугнув в олеандрах стайку пересмешников. С негодующим фырканьем те пронеслись мимо юной четы, вметнув над их горячими головами вихорьки теплого ветерка.
- Мисс, ваш смех - абсолютное оружие, - Хрустальные колокольчики на серебре. Так куда же?
- В. мэ.ри.ю, - смахивая с ресниц слезы смеха, еле-еле выговорила девушка.
Горячая, яркая, как солнце Джорджии волна охватила Дэна Найджелса, мгновенно заполнив его от макушки до пят.
- Ой! Не будите меня!
И новый ликующий посвист сорвался с его запыленных губ, а девушка отозвалась еще более чарующей каденцией переливчатого, хрустального смеха. Харлей победно взревел, и понесся, минуя в свободном полете, различные незначительные препятствия. Мимо пролетали хлопковые поля, серпантинами вползавшие на красноватые холмы, оросительные канавы с невысокими дамбами, ветхие мостки. С отчаянным криком разлетались из-под колес утки и гуси. Высоко парящий в знойном небе кондор, видел всю картину в целом. Таял у горизонта, огибающий холмы пыльный проселок, по которому в клубах пыли гнали лихим наметом своих скакунов полтора десятка всадников. В опустевшей олеандровой аллее с вздохами облегчения возвращались к своим гнездам в благоуханную сень пересмешники. И скакал одинокий красавец гнедой к дальней родной конюшне. А в облаке красной пыли летели эти двое, на ликующем Харлее, неотвратимо приближаясь к мирно дремлющему в полуденной сиесте городку.
***
Утомленный пробежкой, но довольный собой Харлей, удовлетворенно крякнув, уткнулся передним колесом в ступеньку широкой парадной лестницы, возносящейся к беломраморной колоннаде. Байкер одним гибким движением перенес свою длинноногую стройную особу на горделивую лестницу.
- Момент, мисс!
Он снял шлем, обнажив свою златокудрую бедовую голову, скинул куртку и рукавом рубашки стер пыль со щек и скул.
- Я готов, мисс, к вашим услугам.
Вдруг смех замер на губах потрясенной чаровницы. Стройный, гибкий зеленоглазый красавец-янки - вместо безликого запыленного мальчишки байкера предстал перед ней.
- Ах! - темные стрельчатые ресницы трижды скрыли на миг ярко-синее сияние.
- И-эх! - Дэн одним махом подхватил легонькую как пламя южанку и, отбивая каблуками своих ковбойских сапог звонкую чечетку, без малейшего напряжения
понесся вверх по ступеням чопорной лестницы. Новая россыпь хрустального смеха спугнула глубокомысленных голубей, степенно разгуливавших в тени колоннады, а лихая трель разбойничьего посвиста подстегнула их и взвила в горячее небо, над все еще мирно дремлющим городком.
***
Тем временем, в прохладной, затененной жалюзи просторной комнате, под дремотное стрекотанье старинного вентилятора под потолком, местный шериф сосредоточенно и углубленно, в своем антикварном, времен войны между севером и югом, кресле, предавался послеобеденному размышлению. Его длинные ноги, в начищенных до звездного блеска сапогах с серебряными шпорами покоились на скамеечке для ног, шляпа, сдвинутая на лоб, отбрасывала густую тень на сомкнутые глубокой думой вежды, тонкий нос с горбинкой чередовал мерные вдохи с размеренными выдохами, в уголке тонких, капризно изогнутых губ, дотлевала забытая в раздумье сигара. Гаванская, между прочим. Ну, а почему бы и нет? Коммунизм явно пошел этим сигарам на пользу. Контрабандисты поставляли самые отборные сорта, и, разумеется, эмбарго и впредь гарантировало их от подделок. Но никакого иного беспорядка в тщательно подогнанной экипировке шерифа не наблюдалось. Разве вот верхняя пуговица муарового жилета была расстегнута, что вполне позволительно в такую жару. Внезапно эти глубокие раздумья прервал телефонный звонок. Шериф очнулся, опустил дотлевшую сигару в мраморную пепельницу и недовольно воззрился на телефон. Он продолжал упорно звонить. Шериф вздохнул, передвинул шляпу на затылок, снял ноги со скамеечки, звякнув шпорами, и неторопливо поднял трубку.