Минут пятнадцать я разбиралась с чудом техники, установленным на кухонном островке вместо нормальной варочной панели. Пришлось даже прибегнуть к помощи интернета. В итоге, провозившись с готовкой пару часов, вернулась в гостиную. Достала из пакетов коробки с небольшой искусственной елью и ёлочными игрушками, размотала гирлянду, вставила в блок питания предусмотрительно купленные батарейки. Минут через пятнадцать поставила наряженную сверкающую красавицу на подоконник и рухнула на диван. Мне надо ещё немного подождать, чтобы остывшую кастрюлю можно было убрать с плиты в холодильник.
Включила телевизор, плотнее укуталась в толстовку и подтянула ноги к себе — в доме всё ещё было прохладно.
Уже стемнело. Свет включать не стала, чтобы не привлекать внимания к огромным окнам дома, который должен быть пустым. Кажется, все в этом городе знают, что хозяин коттеджа в отъезде, и будет очень неловко объясняться с соседями.
Выбрав из множества каналов детский, с удовольствием смотрела мультфильмы, пока глаза не начали закрываться. Сказался недосып — ночами я мало спала, думая о Романове.
Чаще моргала, прогоняя сон, заставляя себя потерпеть ещё десять минут, и тогда можно будет поехать домой и выспаться, наконец.
— Маша… Маша…
Я потёрла глаза, не понимая, что происходит. Кто-то шёпотом звал меня по имени. А так не хотелось просыпаться! Мне снилась мама…
— Маша.
Меня ласково, но твёрдо взяли за руку, и я резко распахнула веки.
Передо мной на корточках сидел Алекс и нежно поглаживал пальцы правой руки.
— Я уснула, — испуганным шепотом сообщила очевидное и высвободила ладонь.
Александр осматривал меня, слегка улыбаясь, а потом протянул руку и заправил за ухо прядь волос.
Этот жест, проделанный в темноте пустого дома, был настолько интимным, что я замерла, перестав дышать.
Это сон. Я всё ещё сплю. В своей кровати в общежитии. По-другому просто не может быть!
Но искрящиеся в темноте глаза Романова, захватившие меня в плен, утверждали обратное.
Я испуганно, словно завороженная, глядела на парня, боясь пошевелиться. В темноте, освещаемый лишь слабым светом экрана телевизора и меняющими цвет отблесками гирлянды, он выглядел сказочно невероятным. Я была не в силах отвести взгляд.
На Алексе всё ещё было надето пальто, на плечах которого поблескивали капли от только что растаявших снежинок. Он не снял верхнюю одежду. Наверняка, спешил выяснить, кто смотрит телевизор в его доме посреди ночи.
— Я хотела дождаться, пока кастрюля остынет, чтобы убрать её в холодильник, и случайно уснула, — снова шёпотом начала оправдываться.
— Какая кастрюля? — улыбаясь, тихо спросил Алекс.
— С борщем, — ответила, спросонья не понимая, как глупо, наверное, это звучит. — И я надела твою толстовку.
— Я вижу, — прошептал Алекс и перевёл взгляд с моего лица на укутанное тело.
— Извини. Дома было так холодно…
— Батюшки! — ворвался в наш диалог громкий посторонний голос. — Сын, что за чудо? Ты где её нашёл?
Я резко подскочила и села, выпрямив спину и сложив руки на коленях. В дверном проёме стоял высокий мужчина и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за нами. Он был там всё это время?
Рукава толстовки повисли до щиколоток, и Алекс, обратив на это внимание, подтянул их вверх, оголяя мои ладони, чем смутил ещё сильнее, и я уставилась в пол.
— Там таких больше нет, отец, — громко и твёрдо ответил парень, не отводя от меня взгляда.
— Понял, — коротко сказал Романов-старший. Послышались удаляющиеся шаги. — Пойду, сниму пробу. Борща сто лет не ел.
И отец Александра ушёл на кухню, оставляя нас одних.
Повисла тишина, нарушаемая лишь мультяшными голосами, доносящимися из телевизора.
Романов не поднимался на ноги. Он так и сидел на корточках перед диваном, изучая моё сонное лицо с таким усердием, будто пытался убедиться в подлинности картины. Я испытывала такую неловкость, что готова была провалиться сквозь землю.
Алекс застал меня спящей в своей гостиной. В своей толстовке. После того, как я приготовила для него борщ. Боже. Как я до этого докатилась?
— Ты поставила ёлку. И приготовила борщ, — сказал, наконец, парень и широко и искренне улыбнулся.
И я не сдержала ответной слегка смущённой улыбки.
— Уже два часа ночи. Ты можешь лечь в гостевой спальне…
— Нет, — резко перебила Александра, — я не могу остаться ночью в доме с… — замялась и поёрзала на диване, — тем более с двумя…
— Я понимаю, — парень облегчил мне участь, перебив. — Автобусы уже не ходят, Маша. Я вызову такси.