– Помнишь ту стремную семью, в которой я жила? В Уотертауне? Элинор звали их собаку.
– Ой. – Я хватаю ее бокал и делаю глоток. – Кем надо быть, чтобы назвать собаку Элинор?
– Проктологом из Уотертауна, которому на пять месяцев понадобилась поддельная дочь.
– У тебя вообще есть среднее имя?
Стеффи забирает бокал и жмет плечами:
– Понятия не имею. Я даже не знаю, откуда у меня фамилия. Честно говоря, это еще хуже, чем собака по кличке Элинор. Меня ведь подбросили в такую штуку, типа ящика, где можно оставить ребенка без всяких лишних вопросов. И я сильно сомневаюсь, что мамаша приклеила мне на лоб записку с полным именем. Эй! Кто дал тебе имя? Тебя ведь оставили в родильном доме.
Она права. Раньше я никогда об этом не задумывалась.
– Да! Кто дал нам имена? У нас должно быть право выбирать самим!
– Но ты взяла фамилию Саймона, поэтому ты Элисон Деннис, и это тебе идет.
Глаза у нее загораются.
– Слушай, есть идея. Давай сыграем в дженгу из посылок.
Я хихикаю.
– Перестань.
– Да ладно. Это весело. Я буду вытаскивать коробки из-под низа и надеяться, что башня не рухнет.
– Нет, я не хочу играть в кубики!
– Потом ты вытащишь коробку, потом я… слушай, а почему ты ни одну не открыла? Саймон, наверное, прислал тебе что-нибудь хорошее. Рисовую лапшу, печенье и средство от вшей.
– У меня нет вшей! – взвизгиваю я.
Стеффи кивает. С очень серьезным видом.
– Пока нет. Но в кампусах, к сожалению, это реальная проблема.
Может быть, она права. Может быть, Саймон прислал мне по-настоящему необходимые вещи, в которых я нуждалась, сама не сознавая того. Господи, Стеффи никто не присылает гостинцев, а уж она-то этого заслуживает. Может быть, там действительно печенье… Нужно открыть коробки. Хотя бы одну.
Слегка пошатываясь, я встаю и наливаю себе джина с тоником. В середине процесса я разворачиваюсь, и джин выплескивается на ковер.
– Э‐э‐эй! Минуту. Ты уклоняешься от основной темы.
– От какой?
– От того, почему ты здесь.
Кое-как смешав джин с тоником, я сажусь рядом со Стеффи.
– Давай поговорим.
Она устремляет на меня непонимающий взгляд и молчит.
Я слегка толкаю ее в плечо.
– У тебя потрясающие новости? Ну? Тебя взяли на стажировку в журнал, о котором ты говорила летом? О, о! Или тут замешан парень? Ты с кем-то встречаешься, да? Расскажи, расскажи!
Стеффи улыбается и хлопает в ладоши.
– Ну… да. Тут замешан парень.
Я вот-вот взорвусь. Несмотря на свои многочисленные веселые романы, Стеффи давно ни с кем не встречалась по-настоящему.
– Расскажи мне всё!
Продолжая улыбаться, она смотрит на меня. Слишком долго. И лишь когда я в отчаянии вскидываю руки, говорит:
– Этого парня зовут Эсбен Бейлор, ты целовалась с ним взасос, стала звездой Интернета и ничего не желаешь рассказывать. Хотя случилось нечто необыкновенное! Потрясающее! Совершенно не в твоем духе. Полный улет. Ура!
Я раздраженно скрещиваю руки на груди.
– Не надо «уракать»!
– Нет такого слова.
– Неважно. Я думала, ты расскажешь мне что-нибудь хорошее о себе, и мы это отметим. А Эсбен… вообще тут ни к чему. Ты правда прилетела, чтобы поболтать об Эсбене и том, какую глупость я сделала?
– Да. – Стеффи достает телефон, несколько раз касается экрана и поворачивает его ко мне. – Посмотри. Просто посмотри.
Я вижу на экране себя и Эсбена.
– Ничего особенного.
Но мой голос звучит слабо. Взяв мобильник, я изучаю картинку.
– А вот и нет, – возражает Стеффи.
Я встряхиваюсь.
– На этой неделе он превратил мою жизнь в ад! Ты знаешь, сколько человек в кампусе успели ко мне прицепиться? Они желали сочных подробностей, лезли, расспрашивали. Бр-р. Ужас. Я едва положила этому конец.
Стеффи фыркает:
– Ну, Интернет так просто не заткнешь.
– В смысле?
– Твиты, комменты на всех сайтах, где выложен ролик… людям он по-прежнему нравится.
– Комменты?!
– Ну да. Тысячи… – Она, прищурившись, глядит на меня. – Надо что-то сделать с твоим макияжем. И с волосами.
– Что? Кому какое дело до моего макияжа и волос? Тысячи комментов? Откуда?
Джин вовсе не помогает мне расслабиться. Я едва замечаю, как Стеффи распускает мне волосы и лезет в сумочку за косметичкой.
Она заставляет меня закрыть глаза и принимается наносить тени на веки.
– Милая, у Эсбена четыреста семьдесят пять тысяч подписчиков. И это только в Твиттере. Есть еще Фейсбук, где их больше трехсот тысяч. И блог.
Я открываю глаза, не обращая внимания на ворчание Стеффи по поводу того, что я помешала ей меня красить.