Еще более удивительная встреча ждала в те часы баварского обер-лейтенанта Муральта, того самого, который проехал рядом с Мюратом до ворот Кремля. После того как Муральт стал свидетелем стычки французского авангарда с вооруженными москвичами, он отправился назад, пытаясь найти войска вице-короля Богарнэ. Вначале он двигался вдоль длинной и плотной колонны кавалерии и артиллерии, идущей вслед за Мюратом, затем свернул в одну из боковых улиц. Он, как и пятеро его людей, были очень голодны и мечтали раздобыть хоть чего-нибудь съестного. Улицы были пустынны, все дома накрепко заперты, многие окна закрыты ставнями. Наконец Муральт остановил свой маленький отряд перед очень большим зданием. Он приказал одному из солдат сойти с лошади и постучать в ворота. Через довольно продолжительное время из ворот показался хорошо одетый человек. Убедившись, вспоминал Муральт, что «нас только шестеро и поблизости не видно никаких других солдат, он поманил нас жестом в просторный передний двор и тщательно запер за нами ворота. Затем он спросил меня на хорошем немецком языке, говорю ли я по-немецки. После того как я ответил утвердительно и сказал, что мы баварцы, он очень дружески пригласил нас спешиться и пройти с ним внутрь. Я последовал за ним вверх по лестнице, и он привел меня в большую комнату, где собралось много людей, в том числе и женщины. Он тут же приказал, чтобы мне принесли все, что только было возможно, и позаботился также о моих людях, оставшихся внизу. Мне не следует объяснять, что я все съел с величайшим аппетитом. Пока я занимался этим приятным занятием, мой хозяин рассказал, что он немецкий профессор и служит в Московском университете. Естественно, что речь тут же зашла о войне, взятии Москвы и пр. По его мнению, император Александр никогда не заключит мира, и что в ресурсах у него не будет недостатка, если даже и вторая столица империи окажется в руках врага; к тому же приближающаяся зима заставит французов отступать. Они не знают русских, если полагают, что им можно так легко навязать свою волю…» После того как Муральт и его солдаты насытились, приветливый хозяин вручил им еще и еды на дорогу[130].
Покинув гостеприимного немецкого профессора, отряд баварцев вышел на ту улицу, по которой все еще двигалась кавалерия Мюрата. Проехав до моста через Москву-реку, Муральт увидел стоявших на земле возле самого моста императора и князя Невшательского (Бертье). Наполеон, держа руки за спиной, прогуливался туда и обратно. Четверо шассеров гвардии стояли на некотором расстоянии от них, образуя своего рода четырехугольник. Когда Муральт, проезжая по мосту, оказался совсем недалеко, Наполеону бросилось в глаза, что баварский офицер, которого было легко узнать по специфической каске, едет в противоположную от города сторону. Император сделал знак одному из офицеров свиты подойти, и сказал ему несколько слов. Офицер немедленно догнал Муральта и спросил, откуда и куда тот движется. Удовлетворившись ответом, офицер произнес «Хорошо» и возвратился к Наполеону.
Только к позднему вечеру Муральту удалось найти свой корпус и явиться с докладом к генералу Ф.А. Орнано. После доклада Муральт наконец-то оказался возле своих полковых товарищей, сидевших у бивачных огней. Вскоре вокруг него собрались офицеры, которые стали забрасывать его вопросами. Рассказ Муральта, прозвучавший уже в ночи, о том, что Москва пуста, а её многочисленное население бежало, «вызвал много мрачных мыслей»[131].
В то время, когда Муральт пробирался из Москвы в расположение войск вице-короля, су-лейтенант Ж. Комб, француз, служивший в 8-м конно-егерском полку, ехал в противоположную сторону: из расположения войск Богарнэ в русскую столицу. Возле северо-западных пригородов Москвы Комб и его товарищ Паскаль натолкнулись на солдат 1-й дивизии легкой кавалерии во главе с ее командиром генералом П.Ж. Брюйером. Оказалось, что Брюйер тщетно пытался найти армию вице-короля, дабы обеспечить с ней контакт частей авангарда Мюрата. Когда Комб и Паскаль все же достигли Москвы, первым человеком, которого они увидели, стала старуха, остановившая за узды коня французского су-лейтенанта. Другой рукой старуха придерживала край своего фартука, криками и жестами предлагая взять его содержимое. Комб нагнулся, запустил руку в фартук и вытащил оттуда печёную грушу. Не о таком угощении он мечтал, отправляясь, нарушив строжайший приказ, в русскую столицу! Груша с презрением была брошена назад.
130
Muralt A. Op. cit. S. 70–71. А.Ю. Андреев, который в 1997 г. впервые опубликовал на русском языке небольшой отрывок из воспоминаний Муральта, и чьим переводом мы частично воспользовались, совершенно правильно определил личность гостеприимного хозяина — им был профессор X. Штельцер, о судьбе которого речь у нас пойдет ниже. Дом, в котором он жил, находился на территории Московского университета. См.: Андреев А.Ю. Указ. соч. С. 44–45.