Далее, по воспоминаниям Н.Н. Муравьева, Кутузов дал волю своему хитроумию. «Предложения о мирных условиях были посланы в Петербург с курьером, но курьеру приказано было попасться в руки неприятелю, и Наполеон уверился в мирных расположениях Кутузова. Между тем через Ярославль был послан другой курьер к Государю с просьбою не соглашаться ни на какие условия»[861].
После встречи Кутузова с Лористоном еще две недели обе армии простояли друг против друга спокойно. Наполеон некоторое время еще ждал, не придет ли из Петербурга ответ на предложение мира, переданное через Лористона, а с 13 октября начал готовить армию к эвакуации из Москвы (44. Т. 2. С. 97–98). Кутузов тем временем завершал подготовку контрнаступления, оставаясь, по выражению А.С. Пушкина, в «мудром, деятельном бездействии» и тем самым «усыпляя Наполеона на пожарище Москвы (28. Т. 6. С. 300. Курсив мой. — Н. Т.). Как тут не вспомнить, что еще фельдмаршал Н.В. Репнин задолго до событий 1805 и 1812 гг. назвал Кутузова «Фабием Ларионовичем»[862]!
План контрнаступления в общих чертах Кутузов выработал еще до прихода в Тарутино. Кстати, самый термин «контрнаступление» некоторые исследователи (активнее других В.М. Безотосный) применительно к действиям русской армии в 1812 г. отрицают, поскольку мол, он «до 1947 г. (т. е. до И.В. Сталина. — H. T.) не употреблялся» и непригоден к употреблению: не было с русской стороны «контрудара, после которого началось контрнаступление»; после боя под Тарутином русская армия «заняла исходные позиции», а после Малоярославца «Кутузов отступил»[863]. По-моему, здесь нет проблемы, а спор о терминологии схоластичен. Контрнаступление, как гласят все русские толковые словари, — это «встречное наступление, являющееся ответом на наступление противника»; оно не предполагает обязательного контрудара, для него достаточно (как это и было в 1812 г.), чтобы сторона, ранее наступавшая, была вынуждена отступать, преследуемая с боями стороной, ранее отступавшей.
Итак, еще до прихода в Тарутино Кутузов, судя по его директивам П.В. Чичагову и А.П. Тормасову от 20 сентября, предполагал разгромить «Великую армию» Наполеона концентрическим ударом трех русских армий на линии Днепра, при подходе ее (когда она будет отступать из Москвы) к Смоленску (20. Ч. 1. С. 244–245). Но 8 сентября в ставку Кутузова, которая размещалась тогда в с. Красная Пахра, на пути к Тарутину, приехал от Александра I его флигель- адъютант А.И. Чернышев (впоследствии светлейший князь и военный министр). Он привез составленный в Петербурге план разгрома французов на Березине.
Происхождение петербургского плана до сих пор остается не вполне ясным. Версия дореволюционных историков о том, что план был «задуман» и «лично начертан» самим Царем (24. Т. 3. С. 28)[864], грешит преувеличением. Е.В. Тарле выражался более осторожно: «план, выработанный военным окружением Царя», и такова же в принципе точка зрения П.А. Жилина (16. С. 271; 32. Т. 7. С. 708). О.В. Орлик, В.Г. Сироткин, Ю.Н. Гуляев и В.Т. Соглаев о петербургском плане даже не упоминали.
В последнее время историки стали больше интересоваться петербургским планом, пытаясь выявить его разработчиков. А.Г. Тартаковский обнаружил «в архивных материалах военного ведомства и в фонде Аракчеева» (РГВИА) какие-то «указания на причастность к составлению этого плана» светлейшего князя Платона Зубова (одного из главных цареубийц 1801 г.), которого Александр I в 1812 г. «держал при себе в качестве военного советника»[865]. Дальше всех продвинулся здесь С.В. Шведов. Учитывая, что план был подписан Александром I уже 31 августа (на следующий день после того как Царь узнал о Бородинской «победе»), но просчитан был, конечно, «не за один день», и что отдельные идеи этого плана высказывали ранее сам Александр I, Барклай де Толли и Чичагов, — учитывая все это, Шведов называет именно их (плюс ближайшего сотрудника Царя кн. П.М. Волконского), авторами плана[866]. Можно с ним согласиться.
Смысл петербургского плана был таков: когда «Великая армия», преследуемая главными силами Кутузова, достигнет Березины, Чичагов при поддержке Ф.Ф. Эртеля — с юга[867] и Витгенштейн при поддержке Ф.Ф. Штейнгейля — с севера преградят ей путь в районе Борисова и вместе с главными силами уничтожат ее, чтобы французы были «искоренены до последнего» (20. Ч. 1. С. 463–470). «Естли план сей, — писал Александр I Кутузову, — вами признан будет полезным, то отправьте флигель-адъютанта Чернышева к адмиралу Чичагову» (Там же. С. 194–195). Таким образом, в те дни, когда Наполеон занимал Москву, Александр I уже планировал истребление его армии. Этот факт, который наши историки с 1917 г. до последнего времени недооценивали либо вовсе замалчивали, делает честь Царю.
862
863
864
866
867
13 сентября Александр I уведомил Кутузова о своем решении объединить Молдавскую и 3-ю Западную армии под общим командованием П.В. Чичагова, а Тормасова откомандировать в Главную армию «как бы по случаю раны кн. Багратиона» (Фельдмаршал Кутузов. С. 196–197).