За три дня боев под Красным, с 16 по 18 ноября, французы потеряли, по данным штаба Кутузова, 19,5 тыс. человек пленными, 209 орудий и 6 знамен (20. Ч. 2. С. 318). Д.П. Бутурлин без ссылки на источник называл такие цифры: 10 тыс. убитых и 26 тыс. пленных (6. Ч. 2. С. 124). М.И. Богданович — тоже 26 тыс. пленных, но 6 тыс. убитых (3. Т. 3. С. 143). В советской историографии Н.Ф. Гарнич оперировал цифрами Бутурлина[1120], а Л.Г. Бескровный и П.А. Жилин заимствовали подсчет убитых французов у Богдановича; число же пленных Л.Г. Бескровный указал «по Кутузову» (2. С. 548), а П.А. Жилин — «по Бутурлину» (16. С. 312). Больше всего потерь у французов насчитал в 1995 г. А.М. Рязанов: 10 тыс. убитыми и ранеными и 30 тыс. пленными[1121].
Русские потери под Красным, как говорят данные Военно-ученого архива, составляли всего 2 тыс. убитыми и ранеными (20. Ч. 2. С. 308).
Значение и даже масштабы боев под Красным оцениваются с 1812 г. и поныне различно. Дворянские историки Д.П. Бутурлин и А.И. Михайловский-Данилевский в трудах, написанных «по высочайшему повелению», ряд советских (Н.Ф. Гарнич, П.А. Жилин, И.И. Ростунов) и постсоветских (А.М. Рязанов, А.В. Шишов, Ю.Н. Гуляев, В.Т. Соглаев) представляют эти бои как генеральное сражение, блистательно выигранное русскими (8. Ч. 2. С. 124; 12. С. 342–343; 24. Т. 4. С. 217)[1122].
«Трехдневное сражение под Красным, — читаем, например, у генерала П.А. Жилина, — закончилось крупнейшим поражением армии Наполеона… В этом сражении Наполеон сам руководил войсками…» (16. С. 312, 313). Такой вывод основывается на письме М.И. Кутузова жене от 19 ноября 1812 г.: «Вот еще победа!.. Бонапарте был сам, и кончилось, что разбит неприятель в пух» (20. Ч. 2. С. 330). Однако при этом не анализируются должным образом ход и результаты боев 16–18 ноября и полностью игнорируются критические суждения о действиях Кутузова под Красным не только авторитетных историков от М.И. Богдановича и Ж. Шамбре до Е.В. Тарле и Д. Чандлера, но и прямых участников событий как с французской, так и с русской стороны.
Разумеется, отзыв Ф.-П. Сегюра о Кутузове («Этот старец выполнил лишь наполовину и плохо то, что так мудро задумал»: 44. Т. 2. С. 223) и аналогичные суждения А. Коленкура и Наполеона (19. С. 256–257) сами по себе мало что значат. Но вот один из героев Красного, Н.Н. Раевский, которого Кутузов назвал первым в списке генералов, представленных к награде за отличие в боях 16–18 ноября, критически отнесся к тому, что фельдмаршал «представил (Царю. — Н.Т.) дела под Красным как генеральное сражение»[1123]. Упрекал за это Кутузова и А.П. Ермолов, утверждавший, что под Красным «сражения корпусов были отдельные, не всеми их силами в совокупности, не в одно время, не по общему соображению» (15. С. 243). Еще строже высказался Денис Давыдов: «Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное наименование трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском на голодных, полунагих французов; подобными трофеями могли гордиться ничтожные отряды, вроде моего, но не главная армия» (13. С. 541–542).
Точки зрения Дениса Давыдова и Павла Жилина на бои под Красным — две крайности. Генерального сражения под Красным, конечно же, не было, поскольку главные силы и Наполеона, и Кутузова там не сражались. Сам Наполеон участвовал только в событиях первых двух дней, переправляя свои корпуса из Красного к Лядам (об участии Кутузова речь пойдет особо). Если не считать атаки Ф. Роге, все бои под Красным шли как бы по одному сценарию: русские регулярные войска М.А. Милорадовича, А.П. Тормасова, Д.В. Голицына, казаки М.И. Платова, партизаны Д.В. Давыдова и А.Н. Сеславина атаковали на марше порознь три корпуса «Великой армии» (Богарне, Даву и Нея), по мере того как они проходили от Смоленска на Красный. Каждый из трех корпусов был на какое-то время отрезан, а корпус Нея даже совершенно окружен, но принудить к сдаче хотя бы один из них не удалось. Однако теряли французы в этих боях не только «голодных, полунагих», хотя таковые, естественно, гибли и попадали в плен в первую очередь. Потери несли и самые боеспособные части французов, вплоть до гвардии, а от 3-го корпуса маршала Нея вообще осталась лишь малая часть.
Мог ли Кутузов под Красным добиться большего? Ближайшие соратники фельдмаршала считали, что мог. Его начальник штаба А.П. Ермолов перед началом боев, 15 ноября, предлагал ему: «Ваша светлость довершите поражение армии (Наполеона. — H. T.), если завтра прибудет армия наша к Красному… Не откажите, ваша светлость, сего на Красное движения. Завтра успех будет совершенный» (26. Т. 20. С. 30). Кутузов, однако, лишь передвинул свои главные силы из Юрова в Шилово и там остановился. 17 ноября дежурный генерал П.П. Коновницын и генерал- квартирмейстер К. Ф. Толь, по свидетельству очевидца, «советовали атаковать приближавшегося к Красному неприятеля. Кутузов соглашался на это, если только увериться можно в том, что не сам Наполеон тут командует», и в результате не стал атаковать (37. Вып 1. С. 48). О том, что Кутузов в те дни был озабочен местонахождением Наполеона и его гвардии, говорят собственные документы фельдмаршала. 16 ноября он просил гр. А.П. Ожаровского «употребить все меры… для узнания, где именно находится теперь французская гвардия» (20. Ч. 2. С. 299). В тот же день приказано было А.Н. Сеславину «узнать, что в Красном находится и когда что выступило, ибо без сего фельдмаршал не предполагает неприятеля атаковать» (Там же). Отсюда М.И. Богданович, а затем и М.Н. Покровский заключали, что Кутузов под Красным «действовал нерешительно» главным образом «из опасения встретиться лицом к лицу с гениальным противником» (3. Т. 3. С. 144)[1124].
1121
События Отечественной войны 1812 г. на территории Калужской губ. Малоярославец, 1995. С. 156.
1122
1123
Архив Раевских. СПб., 1908. Т. 1. С. 183. Рапорт Кутузова Александру I о том, как под Красным был разбит «сам Наполеон», см.: 20. Ч. 2. С. 308.