Наполеон со своей стороны был так раздосадован событиями под Ляховом, что лишил Барагэ д'Илье командования и отдал его под суд, но тот еще до суда «с отчаяния» умер[996].
Другие армейские партизанские отряды тоже проводили наряду с мелкими стычками крупные операции. Самой выдающейся из них надо признать операцию по освобождению Вереи. В ночь на 11 октября отряд генерал-майора И.С. Дорохова пошел на штурм города, занятого вестфальцами. Авангардом отряда командовал поручик М.Ф. Орлов, который первым ворвался в город. Верея была освобождена, а около 400 пленных и знамя Вестфальского полка стали трофеями этой русской победы[997].
Кроме будущих декабристов (М.Ф. Орлова, М. А. Фонвизина, С.Г. Волконского, А.Ф. Астафьева), обращают на себя внимание из бойцов партизанских отрядов 1812 г. два корнета — А.А. Алябьев (будущий композитор, автор знаменитого «Соловья») и граф М.Ю. Виельгорский (впоследствии прославленный виолончелист)[998].
Урон, который нанесли захватчикам войсковые партизаны, трудно определить в точных цифрах. По подсчетам советских историков, только за время пребывания в Москве французы потеряли от ударов партизан до 30 тыс. человек[999]. Но в это число, по-видимому, входят потери французов и от крестьянских партизан.
Партизанских отрядов из крестьян было во много раз больше, чем армейских: только на Смоленщине — до 40 общей численностью около 16 тыс. человек[1000]. А ведь они действовали по всему театру войны, и иные из них насчитывали тысячи бойцов: отряд Герасима Курина, например, — почти 6 тыс., Ермолая Четвертакова — 4 тыс., Федора Потапова — 3 тыс.[1001]. По существу, едва ли не все крестьяне, причем обоего пола, способные носить оружие, становились тогда в зоне военных действий партизанами. Семнадцатилетняя крепостная Васена в драме Я.В. Апушкина «Двенадцатый год» говорит: «У нас одни старухи не воюют, а прочих не удержишь — все бойцы»[1002]. Именно так и было. По рассказам очевидцев, еще в Тарутине крестьянки, «толпами ежедневно» приходившие к солдатам «с гостинцами», говорили: «Только дай нам, батюшко, пики, то и мы пойдем на француза» (29. С. 197). Говорили так, брали если не пики, то вилы и шли «на француза».
Ф. Энгельс определял партизанскую войну как «неуловимое, то прекращающееся, то снова возникающее, но всегда создающее препятствия неприятелю, восстание народа»[1003]. Именно такое восстание подняли против французов в России 1812 г. партизанские отряды крестьян. Еще до начала контрнаступления русской армии пожар народной войны разгорелся вокруг захватчиков повсеместно, обрекая их на верную гибель.
Крестьянское партизанское движение 1812 г. должным образом еще не изучено, хотя мы знаем о десятках отрядов, их делах, участниках, судьбах. Командовали такими отрядами чаще всего «представители сельской администрации — старосты, головы или уполномоченные помещиков — бурмистры, управители, приказчики. Они обладали властью, авторитетом и организационными навыками»[1004]. Но нередко руководили отрядами и даже создавали их простые крестьяне, дворовые и солдаты. Самым крупным из отрядов крестьян был тот, который в начале октября возглавил крепостной с. Павлово Богородского уезда Московской губ. Герасим Матвеевич Курин (1777–1850). Сами крестьяне называли его своим «начальником и повелителем»[1005]. Помогал Курину руководить отрядом волостной голова Егор Семенович Стулов. Этот отряд до середины октября дал французам 7 боев и освободил от них Богородск[1006].
Ермолай Васильевич Четвертаков (Четвертак) из крепостных д. Нефедовка Черниговской губ., рядовой Киевского драгунского полка, 31 августа попал в плен к французам у Царева-Займища «по причине раненой лошади», но на четвертый день, под Гжатском, бежал из плена, собрал отряд крестьян и начал партизанскую борьбу с французами. В бою у д. Скугарево его отряд взял верх над батальоном противника при 2 орудиях. К ноябрю партизаны Четвертакова очистили от французов весь район Гжатска[1007].
Командир третьего по численности крестьянского отряда Федор Потапов, называвший себя Самусем (видимо, в честь знаменитого предводителя украинской вольницы XVII в.), был, как и Четвертаков, рядовым солдатом (гусаром Елизаветградского полка). Раненный в бою под Лубино, он отстал от своего полка и создал из крестьян партизанский отряд с ударной группой в 200 всадников, одетых в латы французских кирасир[1008]. По отзыву генерала Ф.В. Остен-Сакена, Самусь был «высокий, стройный, сметливый и блистательной храбрости»; крестьяне «любили его, как отца, и боялись, как самого строгого начальника»[1009]. Отряд Самуся тоже не ограничивался набегами и диверсиями, а при случае вступал в бой с отдельными частями врага, истребив больше 3 тыс. захватчиков (2. С. 485).
Менее известен отряд гренадера Московского полка Степана Еременко. Тяжело раненный в Смоленске, этот солдат был спасен жителями города. Выздоровев, он стал партизаном и начал с того, что, «когда команда (французов. — H. T.), из 47 человек состоящая, проходила села Млекино и Пользино, он, Степан Еременко, собравши крестьян тех селений и ободрив их собственным примером личной храбрости, 7 французов истребил, а остальных 40, перевязав, отправил с жителями на передовые казачьи посты»[1010].
Есть сведения и о других отрядах, которыми командовали простые крестьяне Аким Федоров, Филипп Михайлов, Кузьма Кузьмин, Герасим Семенов из Волоколамского уезда Московской губ., Василий Половцов и Федор Анофриев из Массальского уезда Калужской губ.[1011], рядовой лейб-гвардии Преображенского полка Иван Воронин[1012]. В свое время В.В. Верещагин «из устных преданий стариков» узнал о судьбе сельского старосты одной из деревень Красненского уезда Смоленской губ. Семена Архиповича (без фамилии), который собрал партизанскую «партию» из нескольких сот человек. Эта «партия» «отправила на тот свет более 1500, да взяла в плен и сдала начальству около 2000 человек неприятеля»[1013]. Семен Архипович и два его товарища по оружию были схвачены французами и все трое по личному распоряжению Наполеона расстреляны[1014]. Умирали русские крестьяне так же бесстрашно, как и сражались. «В одной деревне стреляли по французам, — вспоминал француз Ф. Изарн. — Виновные были расстреляны при входе в церковь. Выслушав приговор, они перекрестились и встретили смерть, не моргнув глазом» (35. Т. 2. С. 102).
Иногда руководили крестьянскими отрядами и представители других сословий. Так, еще в начале августа 1812 г. под Смоленском отставной поручик Александр Дмитриевич Лесли (сын екатерининского генерала Д.Е. Лесли) с тремя братьями собрал отряд из 60 «собственных» крестьян и дворовых, который сначала нес «аванпостную службу», а потом присоединился к Смоленскому ополчению[1015]. В конце августа там же, на Смоленщине, сычевский уездный предводитель дворянства Николай Матвеевич Нахимов (двоюродный дядя и восприемник адмирала П.С. Нахимова) вооружил несколько малых партизанских групп из крестьян, которые, как явствует из рапорта Н.М. Нахимова М.И. Кутузову, только с 22 сентября по 12 октября убили 1098 и взяли в плен 235 французов[1016]. Иными отрядами командовали даже духовные лица: пономарь Алексей Смирягин, дьячки Иван Скобеев и Василий Рагозин.
997
999
1000
1007
Там же. С. 191–192;
1010
Д.С. Дохтуров — М.И. Кутузову 4 ноября 1812 г. (РГВИА. Ф. 103. оп. 208-а, св. 0, д. 1, л. 254).
1011
1014
Там же. С. 48. Этот факт запечатлен на картине Верещагина «С оружием в руках? — Расстрелять!».
1015
Рассказы о 1812 г.: Отрывки из дневника А.А. Лесли // Смоленская старина. 1912. Вып. 2. С. 323–324.
1016