Уже после выхода в свет работы Перрена появилось переиздание истории Бриенон-сюр-Армансона, в основе которой лежали воспоминания бывшего мэра этого города Пьера-Жака Бридье. Под названием «Мои воспоминания» они были изданы при помощи родных и друзей Бридье всего в нескольких экземплярах. Поэтому в 1915 г., в условиях новой войны, актуализировавшей тему сопротивления интервентам, В. Гюимар решил переопубликовать отрывок из них, посвященный встрече бриеннонцев в 1814 г. с казаками[1296]. Но первоисточником этот отрывок не является: Пьер-Жак Бридье родился в Бриенон-сюр-Армансоне 28 мая 1813 г. Он занимался столярной мастерской, торговлей, стал членом муниципалитета коммуны, а с 1870 г. выполнял функции мэра: Бридье стоял во главе родного города в мрачные времена вторжения 1870 г. Собственно, воспоминания мэра — дань долгу памяти, история увековечивания героев 1814 г. в памяти потомков. Источник же информации о событиях 1814 г. не сообщается. По версии Бридье, события развивались следующим образом.
23 февраля в Бриенон австрийский конвой привел 80 французских военнопленных. Местные жители, «скорее храбрые, чем рассудительные», ввиду немногочисленности охраны решили освободить своих соотечественников. «Это было делом минуты»: под натиском толпы конвойные были рассеяны, а пленники разбежались в разных направлениях. Не стал бежать только лейтенант 6-го полка вольтижеров императорской гвардии, кавалер ордена Почетного легиона Делатр. Он даже спас жизнь командиру конвойных. Через несколько часов в городе появились «алчные до крови и резни» казаки Платова. Делатр просил командира казаков пощадить город, и даже командир конвойных вступился было за Делатра, вспомнив, что тот недавно спас ему жизнь. Но нападение на конвойных простить было нельзя, и казаки проявили строгость: австрийский конвоир, допустивший побег пленных, получил от своих союзников удар саблей плашмя, а Делатр был убит[1297]. Но смерть его была не напрасна.
«Смерть Делатра спасла город если не от грабежа, то от почти верной гибели»: был издан приказ, запрещавший под страхом смерти покидать свои жилища. Горожане же, «в большинстве своем люди отчаянные», предпочли дома свои оставить, забрать все самое ценное и бежать под защиту войск генерала Алликса. Чему же тогда удивляться, что брошенные дома подверглись разграблению? Повсюду имели место сцены самой отвратительной жестокости; варвары не пощадили даже госпиталь, хотя двое из них и воспользовались услугами медперсонала: «у больных отобрали их простыни, одеяла и носильные вещи». Кюре Массе пришел сюда в поисках убежища, но при его появлении один солдат отобрал у него часы и остатки денег[1298].
3 марта тогдашний мэр Ферран доложил муниципальному совету о тех тяготах, что выпали на его долю и долю мирового судьи Лемюе: привязанные к хвостам лошадей и постоянно понукаемые, они были вынуждены проследовать за казаками в Тоннер, где лишь «благодаря заступничеству великодушных местных жителей» были освобождены[1299]. Что же касается арестованного за нападение на конвоиров М. Пике-Лорена, то он остался под стражей до окончания войны[1300]. Мэр, описывая гибель пленного лейтенанта полка вольтижеров, закончил свой рассказ следующими словами: «Так погиб в расцвете лет гвардейский офицер Делатр, обладатель удостоверений, подтверждающих его благородное поведение и его бесстрашие в бою!» «Бравый француз», «благородная жертва возвышенных чувств» — мэр не скупился на эпитеты и заверял, что последние почести, отданные усопшему, не могут до конца выразить «боль и сожаление» горожан и т. п. Однако, как потом писал Пьер-Жак Бридье, власти долгое время не делали ничего, чтобы увековечить память этого героя. В 1865 г. на том месте, где была его могила, решено было построить школу, и только благодаря инициативе Пьера-Жака Бридье останки Делатра были торжественно перезахоронены. Чтобы найти могилу, пришлось копать траншею, и шесть рабочих копали ее все утро и весь день, прежде чем их усилия увенчались успехом: череп и кости сохранили следы ударов шашками, как о том и свидетельствовали очевидцы убийства Делатра.
1296
См.:
1297
Здесь расхождение у Бридье с текстом В.-Б. Хенри касается численности пленных, инициативы по их освобождению, национальности конвойных и имени французского офицера.
1298
1300
Те же фамилии заложников (правда, в несколько иной транскрипции) мы видели и в тексте В.-Б. Хенри.