Повседневность оккупации
Между тем в Шомоне, пока здесь отсутствовали суверены с их главными квартирами и конвоями, тяготы реквизиций несколько облегчились. С конца января в Шомоне оставался лишь оккупационный гарнизон, состоящий в основном из богемцев. Дарденн, а за ним и Жолибуа со Стинакером, описывали богемцев как людей невысокого роста, «неискушенных в военном искусстве, пестро, как савойские горцы, плохо и грязно одетых; они прочесывали наши города и фабурги, опустошая их. Если 30 старых французских гренадер напали бы на гарнизон из 800 таких вояк, то те сбежали бы в Богемию»[1528]. Шомонцы иронизировали над неловкостью богемцев, над их круглыми шапками, украшенными веточками самшита, над их одеждой, напоминающей одежду местных угольщиков[1529].
Назначена новая администрация, налаживается управление. Горожане, как мы видели, 4 февраля просили протекции у императора Австрии, и таковая была обещана. Но, сетовал Жалибо, император Австрии имел мало влияния на союзников по коалиции, душой которой была Англия, «офицеры его армии постоянно подвергались давлению со стороны русских офицеров, которые имели на них большое влияние»[1530].
Сетования Жалибо на ущемленность австрийцев здесь не вполне уместны (поэтому у современных историков они и отсутствуют). Администрация департамента Верхняя Марна уже была назначена, и назначена от имени Австрии. 31 января Шварценберг издал приказ о создании для управления департаментом Совета префектуры, возглавляемого его президентом[1531]. Как писал, перефразируя известную остроту, Георг Клаус, «31 января Шварценберг достал из своего обоза одного французского эмигранта, находящегося на австрийской службе»[1532]. «Военным губернатором департамента и президентом Совета префектуры» стал командир 18-й австрийской кавалерийской дивизии французский роялист Ш.-Ж. Рэжекур, который заменил префекта Габриэля де Жерфаньона[1533]. Городскими советниками стали бывший член Законодательного собрания Эдм Ларше[1534] и еще три представителя прежней администрации: Жан-Батист Брокар, Клод Николя Бозанкур и Франсуа Гийом, который являлся племянником графа Жана-Клода Беньо, будущего префекта французской полиции. Комендантом города назначен австрийский капитан Венд. Функции мэра Шомона исполнял адвокат Мартен Гомбер[1535]. Георг Клаус прокомментировал это административное решение так: «…австрийцы, поставив во главе департамента одну из своих затычек, окружили его персонами неоспоримыми, которые должны были придать администрации видимость легитимности»[1536]. Австрийская администрация функционировала с 31 января по 17 июня 1814 г.[1537]
Несколько раз упоминал Рэжекура в своих письмах и Дарденн: «Одним из первых его административных актов был подбор себе хозяйки. Красивой? Ох, нет! Умной? Еще менее. Это довольно крупная девушка, которую публика звала не иначе, как графиней»[1538]. 9 февраля последовал первый приказ Рэжекура о порядке управления: все должностные лица были обязаны соблюдать установленные положения, неповиновение каралось. Функционеры должны были принести присягу, в которой были бы такие слова: «Я клянусь выполнять свои обязанности с подобающим рвением и приложить всю мою власть для осуществления мер, которые губернатор и администрация посчитают необходимым принять для восстановления и поддержания общественного порядка»[1539].
Шомонцы должны были выполнять директивы австрийской администрации относительно поддержания сбора различных реквизиций, уплаты налогов, функционирования медицинских учреждений и т. п. В первую очередь прибывших в город солдат и офицеров надо было разместить, накормить (что тогда означало и напоить), обогреть…
Что касается расквартирования, то, как и описывал это Дарденн, часть войск размещена в округе Шомона и пригородах, часть — на улицах города, а часть — в городских домах. Понятно, что офицеры ночевали в домах получше, а солдаты — у бедняков, на бивуаках, в пригородах или вообще в близлежащих деревнях. Практически в каждом доме Шомона, за исключением жилищ сборщиков налогов, которые хранили у себя кассу с наличными, должен был быть размещен хоть один военный[1540]. В результате этого сожительства семьям французов часто приходилось ночевать на полу, отдавая кровати постояльцам, а днем быть в готовности им услужить. Некоторые постояльцы благодарили своих хозяев: Дарденн заверял, что, например, поляки перед отъездом «целовали ему руки»[1541].
1528
1531
Текст приказа Шварценберга опубликован у Стинакера, который дал ему и одновременно работе самой администрации соответствующую оценку: с одной стороны, политическая умеренность, с другой — необходимая в той ситуации угроза насилия. См.:
1532
1535
В департаментском архиве Верхней Марны хранится его неопубликованный «Journal de ce qui s’est passé à Chaumont pendant le cours de l’année 1814».
1537
Стинакер указывал, что Рэжекур проработал только до середины мая 1814 г… Одно из последних мероприятий, где он был отмечен, — городской праздник 8 мая в честь назначения нового правительства. Несколько дней спустя к выполнению своих прежних обязанностей вернется барон Жерфаньон. «Газета Верхней Марны» от 14 мая сообщала о сенсационном возвращении в город опытного и уважаемого администратора, что вселяло надежду на скорейшее умиротворение и торжество законности. См.: