- Неплохо! Неплохо! А в каком состоянии наши 'носороги'?
- Виноват! Я еще ...
- Так, дальше, что он обязан при подготовке к бою?
- Уяснить полученную задачу и оценить обстановку; поставить задачи подчиненным; выбрать огневые позиции и провести их топографическую привязку; подготовить орудия и передки, огниеприпасы, средства связи и управления, лошадей к выполнению задач.
- Вы все это выполнили, прапорщик?
- Я думал заняться этим после того как будут отрыты окопы.
- Нет, все это надо делать вместо того, чтобы махать заступом. Но Вы не закончили, продолжайте.
- Пополнить запасы , развернуть батарею на огневой позиции; организовать непосредственное охранение; руководить инженерным оборудованием огневых позиций...
- Вот! Руководить! А, Вы?
- Виноват, господин подполковник! - отчаянно покраснев от полученной выволочки, смутился прапорщик.
- Без чинов, юноша. Беда с Вами! То, Вы, собираетесь дуэлировать, то вместо солдата копать, но ничего, я из Вас сделаю офицера-артиллериста. Последние пункты?
- Проверить готовность орудий к выполнению огневых задач и доложить
командиру батареи о готовности к открытию огня.
- Вот именно! Идите и займитесь делом, обязанности в бою, спрошу позже.
Слушаюсь, Алексей Филиппович.
* * *
Шум, раздавшийся поблизости, разбудил Петю. Открыв глаза, он увидел правящего бритву подполковника Маркова, с которым он обитал в одном блиндаже.
- Проснулись, юноша?
- Да, Алексей Филиппович.
- Вставайте да не забудьте чистое одеть.
- Почему?
- А Вы посмотрите в дальномер, который нам выделил фон Шведе, меньше вопросов будете задавать...
Медленно, как во сне, Петя вышел из блиндажа наружу и отправился к наблюдательному пункту. Солдаты молча откозыряли и отодвинулись на задний план. Прильнув глазами к окулярам, Петя посмотрел на Запад. Тающая синяя дымка ночи, сливающаяся по цвету с морем, содержала в себе что-то неправильное. Какую-то черную кляксу. Дымы! Дымы от приближавшейся эскадры! Внимательно рассматривая приближавшиеся к Севастополю корабли, Петя увидел по характерным признакам, что суда эти броненосцы из его, двадцатого века, развевающиеся над стеньгами трехцветные флаги не оставляли тени сомнения, что пожаловали к Севастополю французские военные корабли.
Петя не очень хорошо разбирался во флотских делах. Все его знания базировались на нескольких фотографиях, помещенных в журналах 'Нива' и 'Огонек', но тем не менее, он ясно видел, что к Севастополю идет эскадра, состоящая из трех броненосцев типа 'Жан Бар'*.
Петя вернулся к блиндажу и посмотрев на подполковника, увидел, как тот смахнул с бритвы остатки мыла и протер лицо смоченным в горячей воде полотенцем. Державший перед подполковником зеркало солдат, быстро собрал принадлежности и исчез. 'Денщик не ест хлеб даром!' подумал Петя и спросил:
- Алексей Филиппович, ....
- Рассмотрели, юноша? - налив в руку одеколон из флакона, подполковник протер лицо и добавил, - теперь экономить не за чем.
- Рассмотрел! Что же это?
- Это значит, надо переодеваться в чистое. Выдержим мы обстрел хорошо, если десять минут. Двенадцать дюймов - это очень серьезный калибр. А там таких пушек тридцать шесть.
- Но мы копали окопы, нас не достанут!
- Не смешите меня, Петя! Когда французы подойдут на дистанцию действенного огня, они смешают с землей и нас, и наши окопы и валы батареи. Хорошо если Севастополь останется на месте. Переоденьтесь в чистое и побрейтесь! Надо соответствовать ...
- Алексей Филиппович, я же еще толком не бреюсь и ...
- Не имеет значения, юноша, будьте готовы!
- Слушаюсь!
Петя отправился в блиндаж, чтобы переодеться по совету командира в чистое. Уже находясь внутри блиндажа, Петя понял, в чем заключалась неправильность - французские корабли, которые должны были идти с юга, от проливов, почему-то шли с запада, но шли они так, что их силуэты были хорошо различимы, чего невозможно было предполагать.
Грохнул первый, пристрелочный залп с кораблей. Мысль о разгадке неправильности от происходящего мелькнувшая в голове прапорщика, утонула в звуке оглушительного разрыва двенадцатидюймового фугасного снаряда.
* * *
Вскочив с земляной лежанки, на которой была оборудована постель, Петя, судорожно, с всхлипом глотнув воздух, ощутил, что белье за время сна, стало совершенно мокрым от пота.
Оглянувшись по сторонам в скудном свете небольшого оконца, которое сделали солдаты при постройке блиндажа, прапорщик увидел денщика подполковника Маркова, который поднимал с пола зазвеневший при падении медный таз. Осколки разбитых чашек и блюдец, которые собирал рядовой Онищенко, и послужили столь громкому пробуждению Пети Руденко.