Брацигово пало после славной битвы.
Как всегда, сраженье началось с молитвы,
с песен. Но надежды завершил разгром.
Предан был Батак наш. И легла ничком
Копривштица наша в грозном вихре бури, —
пушка-самоделка не спасла Клисуру.
Увидала рано бледная заря —
вся в крови дымится Средняя гора.
Десять дней сражались панагюрцы гордо,
все же их сломили мстительные орды;
и герой Каблешков, гневом распален,
был веревкой скручен — взял его в полон
темный поселянин. Даже лев Бенковски,
в ком смешались чудно Левски и Раковски,
над рекой геройски голову сложил.
Стыдно мне признаться, кем он предан был...
В той неравной битве враг, силен числом,
смёл восторги наши, гордый наш подъём!
Да, удар был тяжек, паника ужасна,
многое померкло, многое угасло.
И опять сказался здесь инстинкт раба,
омрачилась снова родины судьба!
Тяжесть поражений и измен все новых —
плод извечной жизни в тягостных оковах.
Вот что нам великий нанесло урон!
И эпохи этой в хаосе времен
огненно-кровавый будет след светиться,
мрачной и жестокой, ей в веках не скрыться,
вечно ей пред нами тучею стоять,
на историю нашу будет тень бросать,
чтоб не забывали мы тот год кровавый,
год позора, срама и бескрайной славы.