Точно так же не посоветовавшись с Бертрандом, Иоахим, получив известие о прибытии семьи барона, надел парадную форму, новые перчатки и отправился к Баддензенам, Хозяева хотели сразу же показать ему новый дом, но он попросил барона уделить ему вначале немного времени для беседы личного порядка, и когда они остались наедине с бароном, Иоахим ловким движением стал в предписываемую уставами строевую стойку, вытянулся, словно перед начальником, и попросил у барона руки Элизабет. Барон ответил: "Я очень рад, это большая честь, мой дорогой Пазенов". Он позвал в комнату баронессу. Баронесса произнесла, поднеся платочек к глазам: "О, я ждала этого, ведь от материнского ока трудно что-либо утаить". Да, они очень рады обрести в нем дорогого сына, они, наверное, не могли и пожелать чего-нибудь лучшего и выражают уверенность, что он сделает все возможное для того, чтобы их дитя было счастливо. Да, он сделает это, ответил он со строгим мужским выражением на лице. Барон взял его за руку: но теперь им следует переговорить с дочерью -- это ведь так естественно. Иоахим сказал, что он, конечно, все понимает; после этого они провели еще с четверть часа в полуформальной, полудоверительной беседе, в ходе которой Иоахим не преминул упомянуть о ранении Бертранда; вскоре он простился, так и не увидевшись с Элизабет и не посмотрев новый дом, но он не очень расстроился, ведь отныне для этого у него вся жизнь впереди.
Он про себя отметил, что не горит страстным желанием, чтобы она ответила согласием на его предложение, и ничто не подталкивало его к тому, чтобы сократить время ожидания, иногда он даже удивлялся, что никак не может представить себе будущую жизнь; единственное, что всплывало в его воображении, был он сам, стоящий посреди хозяйского двора рядом с Элизабет, в руках -- трость с белым набалдашником из слоновой кости, но когда он пристальней всматривался в эту картину, то рядом возникал образ Бертранда. Будет нелегким делом сообщить ему о своей помолвке; да, все было направлено именно против Бертранда, именно от него следовало оберегать Элизабет, но, строго говоря, это немножко смахивало на предательство, ибо однажды он в известной степени уже уступил ему Элизабет. И если даже Бертранд заслуживал того, чтобы оказаться в такой ситуации, все-таки было как-то жаль огорчать его. Это, конечно же, не могло послужить причиной того, чтобы отложить помолвку; его внезапно охватило такое чувство, что если Бертранда предварительно не поставить в известность о помолвке, он может вообще на это мероприятие не явиться. К тому же он был просто обязан не выпускать Бертранда из поля зрения, до Иоахима не доходило, что за несколько последних дней он настолько забыл о Бертранде, словно все его обязательства перед ним были уже выполнены. К тому же Бертранд, вероятно, был еще болен, и Иоахим отправился в клинику. Бертранд и вправду все еще находился там; персоналу пришлось прилично с ним повозиться; Иоахим был расстроен всей душой, что вот так оставил больного; если он и собрался с духом, что-бы рассказать о предстоящем важном событии, то это было своего рода извинением за столь скромное участие: "Но мне, дорогой Бертранд, не хотелось постоянно обременять вас своими личными проблемами". Бертранд улыбнулся, и в этой улыбке было что-то от врачебной или женской заботливости "Ну, это уже слишком, Пазенов, все не так уж плохо; я рад возможности услышать вас". И Иоахим рассказал о том, что еделал Элизабет предложение. "Я не знаю, как она к этому отнесется, С волнением уповая на ее согласие, я ужасно боюсь отказа, поскольку в таком случае я буду ощущать себя ввергнутым обратно во все эти душераздирающие перипетии последних месяцев, которые вам большей частью пришлось пережить вместе со мной, тогда как я питаю надежду рядом с ней отыскать дорогу к освобождению". Бертранд снова улыбнулся: "Знаете, Пазенов, сказано и вправду прекрасно, только после этого мне как-то не хочется, чтобы вы женились; но вам не следует мучиться страхом, я уверен, что мы скоро сможем вас поздравить". Какой отвратительный цинизм; этот человек действительно плохой друг, да он и не друг вовсе, если сейчас приходится признать в качестве смягчающего вину обстоятельства . его ревность и разочарование. Поэтому Иоахим решил не обращать внимания на эти циничные слова, а вернулся мыслями немного назад и спросил: "А что мне делать, если она ответит отказом?" В ответ Бертранд сказал то, что ему хотелось услышать: "Она не скажет "нет". Он сказал это с такой определенностью и уверенностью, что Иоахима опять охватило то чувство защищенности, которое столь часто испытывал он, общаясь с Бертрандом, Ему даже показалось несправедливым, что Элизабет приходится довольствоваться им, ненадежным человеком, отказываясь от мужчины преданного и уверенного в себе. Словно в подтверждение этого что-то прошептало в нем: "Товарищи на солдатской службе". Перед глазами вдруг возник образ Бертранда, когда он был еще майором, Но откуда такая уверенность? Как он может знать, что Элизабет не откажет? К чему эта столь ироничная улыбка? Что ему известно? И он пожалел, что посвятил его в свои тайны.