- Помолись, легче станет, - предложил ему Петька.
- Месть. Этот кровавый путь только из-за желания мести? Хотел ли я отомстить ..., отомстить так кроваво? Нет, но из того пламени ненависти, что пылало во мне, вырос этот ужас. Зачем я это сделал? Джулию не вернешь!!! Её доброта...
- Тогда сходи на завод. Там проблемы с двигателем для катера возникли. Ломается через каждые пять-шесть часов работы, то одно, то другое из строя выходит. Капризная штука, не то, что трактор.
- На доводку двигателя до ума требуется время. Год-другой и наработка на отказ увеличится в десять раз.
- Николай Николаич, может тогда на Аляску поедем. Там ваши друзья.
- Мой друг Гусев - мясник. Безжалостный, жестокий ... профессионал. Володя хотел бросить это ужасное, мерзкое занятие еще там ..., - Ершов запнулся, - Тебе не надо знать ...
Николай замолчал. Петька был не рад, затеянному разговору.
- Нельзя воевать в белых перчатках!!! Не выходит! Никак! Я, именно я затащил здесь Володю обратно в эту бойню. А потом упрекал... Поссорились мы, разругались, - горько проговорил Ершов.
Мужчины сидели молча. Николай опять развернул газету.
- О чем пишут? - попытался уйти от неприятного разговора Петька.
- О нас. Столько дней прошло, а статьи о зверствах банды "Кровавые нигеры" не прекращаются, - горько усмехнулся Ершов.
- Мэри, сестра Лизы, попросила меня, попросить тебя..., - сделал вторую попытку Петька.
- Ну! Рожай, наконец.
- Лиза просится к Гусеву.
- Каждую неделю ты отправляешь на Аляску то группу крестьян, то казаков. Пристрой её к ним.
- Она думает, что Гусев подумает, что она в дороге... Сам понимаешь столько голодных мужчин рядом, а она, как бы... в прошлом..., - мялся Петька.
- Бывших шлюх не бывает! Лизка влюбилась? Глаз на Вовку положила. Нет. Думаю, захотела прокатиться с удобствами, первым классом. Хорошо, я закажу для неё билет. Только, боюсь, Гусев оседлал певичку Зузу. Горячая штучка. Я ему, помню, в самом начале все уши прожужал о ней.
- Клячкин раньше уехал. У Лизы есть шансы, что Гусев свободен.
- Мэри села тебе на шею. И уже свесила ноги, - засмеялся Ершов.
Петька довольно улыбнулся.