- Не хвастай, "торгаш"! - засмеялся Гусев.
- Твои таланты убивать людей, Володенька, здесь никого не прокормят. В бандиты ты, надеюсь, не пойдешь?
- Я старлей, по местным понятиям, штабс-капитан, - обиделся Гусев.
- Я на гитаре хорошо играю, и бабы любят, как я пою, - влез в перепалку Валерка.
- Помолчи, чертежник, - приказал Сергей.
- А вы, "Елена Акимовна", могли бы пойти в гувернантки. Ваш английский безупречен, - решил увести разговор в сторону Николай.
- Еще немецкий и французский. Последний чуть хуже. Вообще-то, я десять лет занималась техническими переводами на "Гидроприборе", пока не устроилась на нынешнее хлебное место, - похвасталась она, и неожиданно закончила, - не хочу прислугой!
- Приоритет номер один - возвращение домой, завтра договариваемся с дворником, после чего, каждое утро встаем затемно и идем на променад в подворотню! - вернулся к главному вопросу Сергей.
- Принято! - глаза у Елены Акимовны заблестели, по щеке скатилась слеза.
- Завтра мы все начинаем искать работу. Я и Николай инженерами, Валерка чертежником, Володя ..., не знаю, надо думать. А вы арендуете дачу, шесть соток земли, я видел у вас семена. Любите покопаться на грядках? - Клячкин опять начал командовать.
- А это идея. Только кто мне эти шесть соток вскопает? Муж мой остался в будущем.
- Что-то руками делать умеете? Шить, вязать, играть на пианино, рисовать рекламу?
- Точно! Я полгода подрабатывала написанием рекламных листовок!
Глава 2
Консенсус.
Высокий красавец Бузов пришелся по вкусу "бабке Лене", которая затащила его в постель в первую же ночь.
- Тут бродит масса венерических заболеваний. Лечить, понятно, никто не может толком, вот и мрут все, как мухи. Даже Ленин умер от сифилиса!!! - била она в самое больное Валеркино место, его запаса антибиотиков хватило бы на пару-тройку раз, не больше.
- Хватит врать, Ленина отравленной пулей убило, - слабо сопротивлялся Бузов, не возражая против уже расстегнутых Еленой штанов.
Для Клячкина, Ершова и Гусева Елена Акимовна на следующий день озвучила "совместное" решение: своё и Валеркино золото она приватизировала.
- Достаточно того, что двести, из трехсот рублей общественных денег наши.
- Я вложу в общий фонд сто рублей, и Володя ..., - Клячкин вопросительно посмотрел на Гусева, тот кивнул, - тоже внесет сотню. Дай нам полгода. Мне не хотелось бы продавать часы, а лишних побрякушек у меня нет.
- Хорошо. Только не сто, а сто пять рублей! - торжествующе улыбнулась Елена.
- Уважаемая Елена Акимовна, я готов обменять зажим для галстука на ваш "Макарыч". Он стоит в десять раз больше вашего травматика, - неожиданно предложил Николай.
- Я видела твой зажим, камешек совсем маленький, меньше карата. Три тысячи долларов отдал?
- Три с половиной. Подарок матери. Мне месяц назад четвертной стукнул!
- На жалость не дави! Отдай свои Girard-Perregaux, они, конечно, дороже зажима раза в два ...
- Нет, всего в полтора. Часы - подарок отчима, но, крайне нужная здесь вещица ...
- Зато известная часовщикам марка. "Фронтовые, для германского военно-морского флота"? Хорошая легенда?
- По рукам! - решился после долгого размышления Николай.
Прагматичная Елена ушла за травматиком, только после этого Клячкин решился задать вопрос Ершову.
- Ты же собирался "изобретать" двигатели внутреннего сгорания. Зачем такие траты на Макарыч?
- Володька займется оружием. Инженер из него аховый, но опыт "эксплуатации" огромный. Думаю, дело пойдет, - ответил Николай и вопросительно посмотрел на Гусева.
Тот обрадовано закивал.
- Ты снимай, Володенька, снимай свою японскую дешевку. Мне, как инженеру, стыдно без часов, тебе, рядовому мастеру, дозволительно, - притушил его радость Николай.
- А мне ты что-то придумал, "командир"? - спросил Ершова Клячкин.
- Ничего. Ракетчик из тебя такой же, как из Валерки железнодорожник. Буровые установки продавать здесь некому, и их никто не производит.
- Предлагаешь мне сидеть у вас на шее?! Нет! В то время, пока ты и Володька будете воровать изобретения, я буду воровать музыку и книги, - обиделся Клячкин.