В воздухе повисло молчание. Казалось, напряжение пронизало комнату, и сейчас ударит молния.
- Мне стало известно, что из-за проблем водоснабжения в городе участились случаи заболеваний дизентерией и холерой. Я закрываю выезд из города для всех. Это касается и каботажного флота.
Гусев с «огромным трудом» развернулся и медленно вышел.
Отъезду Гусева никто не мешал.
«Вот так гонор одного человека, любителя надувать щеки, приносит смерть десяткам тысяч людей.»
Трое корреспондентов: из Франции, Германии и США постоянно сопровождали Гусева, и задавали глупые вопросы.
- Генерал Китченер не решился отдать приказ о вашем аресте?
- Как удалось вам выйти живым и невредимым?
- Генерал Китченер отказал вам во встрече?
* * *
Через два часа, после посещения им Китченера, Гусева посетил полный капитан Джон Джеллико. Володя встречался с ним уже третий раз и уважал его деловые качества.
- Хорошее вино. Жевре-Шамбертен - любимое вино Наполеона. Но еще так рано, - сделал отрицающий жест капитан.
«Это быдло пытается подражать великому человеку!»
- У нас в России можно пить с самого утра. Мы же договорились, Джон, что у меня ты живешь по русским правилам!
- Уговорил!
«Адмирал не поверит, что я делаю это вынуждено. Пить с этим хромым уродцем - то еще удовольствие.»
- Я прикажу, чтобы подавали обед?
- До обеда еще четыре часа.
Гусев рассмеялся.
- То есть стоит мне позвать прекрасных танцовщиц, и ты заявишь, что мы на войне, что это не положено по уставу?
- Ты привез с собой танцовщиц???
«Я бы не удивился! Любитель малолетних девочек и оргий!»
- Я для примера сказал. Кстати, на обед будет картофель. Я его очень люблю.
- Я помню. Gratin Dauphinois. Картофель в сметане, молоке и мускатном орехе. Насколько мне известно, сыра туда не добавляют. Но мне нравится, как готовит картофель твой повар.
«Если у дикаря повар дикарь, он может испоганить любое блюдо!»
- Каждый готовит его на свой манер.
- Переговоры, я так понял, прошли неудачно? - решил поговорить о делах капитан.
«Китченер наступил на собственную гордость разговаривая с этим ничтожеством!»
- Практически… они завершились не начавшись. У меня разболелась нога, а у генерала совсем нет мебели, даже стула для меня Китченер найти не смог.
- Генерал излишне высокомерен. Но он - герой!
- Полностью с тобой согласен, - с огромной иронией подтвердил Гусев.
- Тут не может быть двух мнений. Он остановил Дигну у Каира. Если бы суданцы взяли Суэцкий канал - это была бы катастрофа. А потом генерал проявил дипломатический талант, он заставил Дигну отвести войска на двести миль.
- Всё было немного не так. Форин-офис договорился с госдепом, и тот выставил мне ультиматум. Либо я уговариваю Дигну вернуть четверть Египта, либо у меня в США блокируют двести миллионов долларов. Мне пришлось ехать в Марсель и уговаривать Дигну. Кстати, Китченер два раза срывал переговоры из-за своей несдержанности.
- Даже не верится, что его репутация настолько преувеличена?
«Жаль, что в Марселе не смогли пристрелить этого бешеного пса!»
- Преувеличена? Не то слово. На горячее будет мясо по-бургундски.
- Неужели boeuf à la bourguignonne?
«Это здесь то повар не смог найти приличной говядины?! Или плебей привык к плебейской еде?»
- Я обожаю slow cooking, - добавил капитан, чтобы у Гусева не было сомнений в его отношении к блюду.
Разговор застыл на месте. Гусеву неприятно было обсуждать унизительный визит к Китченеру. Джеллико не хотел говорить о предстоящей войне в тот момент, когда настроение у Гусева явно испорчено.
Атаман вошел в комнату, сердечно поздоровался, и радостно задал очевидный вопрос:
- Воевать начинаем завтра утром?
- Никакой войны! У нас перемирие! - хмуро отрезал Гусев.
- Да??? Именно поэтому вы с Китченером обменялись ультиматумами? Представляю заголовки завтрашних газет. Хотя за две последние недели газетчики уже подготовили общественное мнение? - усмехнулся Флегонт Силыч.
- Я не хочу войны! - сделал отрицающий жест Гусев.
- Капитан, поправьте мне, если я не прав. Китченер имеет право приказать вашему адмиралу открыть огонь?
- Формально, да, - подтвердил Джеллико.
- За последние три дня все корабли Капской колонии бросили якорь в бухте Кейптауна. Они выстроены в линию, и готовы начать обстрел наших позиций. Мне известно, что две недели назад Китченер приказал осуществить перенацеливание орудия форта на лагерь казаков.