- Как это понимать?
- Вы сами приказали считать мой визит в Гаагу частным. Это обычные для газет безответственные заявления. Гавайский посол в Берлине молчит. У нас нет никакого официального основания. Концентрации войск на наших границах не наблюдается.
- То есть, по-вашему, нет никаких оснований для укрепления Берлина лучшими частями, возведения на всех дорогах инженерных сооружений. Мне успокоить кайзера и императора?
- Я думаю нужно переместить руководство в загородные резиденции. Если Ершов решил напасть, то мы не успеем переместить войска и возвести инженерные сооружения. Гусев тщательно готовил свои операции. Он ценил казаков и не любил потери. Ершов считает, что платит своим наемникам достаточно, чтобы они умирали. Он ставит глобальную цель, а макаронник Беллуччи забирает всю славу победы, или горечь поражения. Ершову не нужно время на подготовку. Он бросает своих наемников в костер войны без сожаления.
- Я не смогу обосновать перед кайзером и императором перемещение в загородные резиденции. Меня не поймут. Вашу точку зрения я выслушал, но не согласен с такой оценкой. Я никогда не поверю, что премьер-министры Бельгии и Нидерландов дадут свое согласие для использования своей территории для нападения на Германию. Наши порты надежно защищены от десанта с моря. Франция будет строго соблюдать перемирие. Я отдам приказ не поддаваться на провокации, мало того, наши войска будут отведены от линии соприкосновения на расстояние выстрела. Угрозы Ершова - пустой звук. Рекомендую вам взять отпуск, и уехать в поместье.
- Я никогда бы не посмел без вашего разрешения доводить свои выводы до кого либо. Уверяю вас.
- Сделайте так, как я вам сказал.
* * *
Вильгельм IV снял очки и долго протирал их бархоткой, прежде чем перечитать условия Ершова. Выгода была очевидна, огромна, заманчива.
«Искушение дьявола!»
- Нет, ваше высочество. Наша страна придерживается нейтралитета.
Ершов молча встал, небрежно кивнул головой на прощание, и вышел.
«Грубый, невоспитанный торгаш!» - подумал великий герцог.
«Наивный дурачок!» - подумал Ершов. Николай доехал до посольства Франции и позвонил в Мец Беллуччи.
- Генерал, отдавайте команду на вторжение. Великий герцог не хочет объявлять войну Германии, его нужно будет посадить под домашний арест.
- Ваше высочество, по данным разведки германские войска отошли от границы на милю.
- Тем проще вам будет их атаковать. Мало того, что вы ударите с тыла, так у них еще неразбериха.
* * *
Германия оставила на границе с Францией пятьдесят тысяч штыков. Задача Беллуччи была отбросить их на территорию Франции, чтобы французы имели повод прекратить перемирие. Для этого генерал имел десять тысяч БТР для транспортировки девяноста тысяч пехотинцев. Десятая часть БТР была занята перевозкой артиллерии и боеприпасов.
Германские войска сражались мужественно. Ершов пожалел, что половину пехоты составили итальянцы, англичане сражались, а итальянцы ждали, когда германцы побегут. Австрийский поход создал у макаронников ошибочное представление о войне.
«Нужно было брать только британцев!!! Но тогда Беллуччи следовало менять?» - думал Ершов на второй день безнадежного наступления.
Наконец германский батальон не выдержал обстрела и пересек границу Франции. Французы тут же открыли огонь на всей линии фронта, исключая узкую полосу, где в плен сдавался батальон, нарушивший перемирие. На следующий день были захвачены Штутгарт и Франкфурт-на-Майне. Германский посол постоянно обивал пороги министра иностранных дел Франции. Он доказывал, что германские войска вынудили пересечь границу Франции.
- Если бы Германия не перебросила свои войска на восточный фронт, то этого не случилось. Если бы Германия не рассматривала перемирие, как возможность захватить Российскую Империю, и не рассматривала девять месяцев условия мира без аннексий и контрибуций, то этого не случилось. Предложите России мир, и ваши проблемы будут решены. Иначе два миллиона наших солдат займут Германию, и условия мира могут быть не столь приятны. Например, контрибуция в размере годового бюджета, - сказал в неофициальной беседе послу помощник министра иностранных дел, странным образом напоминающий Ершова.
* * *
Самолеты Ершова имели большую скорость, быстрее набирали высоту, летчики имели огромный опыт. В результате, превосходящие силы германской авиации были уничтожены за неделю. У истребителей было по двадцать-тридцать сбитых самолетов противника на счету. Потери у Ершова имели случайный характер.
БТР имели полное преимущество над тыловыми частями германской армии. Дивизии снимали с восточного фронта, но железные дороги были перегорожены разбитыми составами, самолеты бомбили ремонтные бригады, не давая растаскивать вагоны.