"Женщина в белом" лежала у окна, потеряв сознание. Убивать её Ершову не хотелось. Одно дело муж, который казался Николаю классическим богачом-злодеем, другое дело беспомощная хрупкая женщина. Если в борьбе с буржуями, Ершов считал себя чем-то вроде Робин Гуда, то тут совсем другой случай.
Не видя ничего в густом дыму, Николай попытался сорвать штору, но та держалась крепко. Недолго думая, Ершов спустил женщину из окна, держа её за руку и высунувшись до пояса.
- Марта!!! Лови свою хозяйку. Она легкая.
Толстушка протянула вверх руки и почти коснулась ступней "женщины в белом". Ершов сразу же отпустил руку, и стал спускаться сам.
Трель автоматных очередей приблизилась. Из темноты вынырнули все три казака, с черными лицами и руками. Демоны с горящими глазами. Они подбежали к Ершову, тот, молча, указал им на хозяйские сумки.
"Женщина в белом" мгновенно очнулась, глубоко вздохнула:
- Я отдам вам деньги. Вы сохраните мне жизнь?
- Мы заберем и деньги, и ценности. Никто не нуждается в твоем разрешении.
- Вас будут разыскивать все детективные агентства, вся полиция!
- Ты хочешь умереть? Чтобы нам было проще.
Ершов сделал шаг к хозяйке и ударил её по голове так, что та надолго потеряла сознание. Марта сама далась ему в руки, бросившись когтями выцарапывать "негру" глаза. Николай легонько ткнул её пальцем, а затем деликатно уложил на землю.
- Пару минут полежи спокойно, красотка, - Ершов поцеловал Марту в левый глаз, из которого выкатилась слезинка.
- Уходим, - махнул рукой казакам Николай.
* * *
- Доброго здоровьичка, Петр Силыч, - уважительно поздоровался казак, и перекрестился на красный угол.
- В ногах правды нет, - Петька указал на лавку, - поснедаем, чем бог послал.
- Благодарствую.
- Как сходили? Успешно? А то Николай Николаич даже Гусеву ничего не говорит, заперся и пьёт горькую.
- Эт, точно. Капитан из нас всю душу вынул: что, да как. А мы тогда порознь воевали, что там было никто из нас не видел. Дворец сожгли, всех, окромя двух баб и ребятенка, убили, трофей взяли.
- Странно. Когда уезжали, Николай Николаич аш горел весь от нетерпения. Вернулись - горькую пьёт.
- Эт, точно. Горькую пить они мастера!
- Да-а, сколько не выпьют, а трезвые, как стеклышко. Что один, что другой. Жидок, странно дело, тоже пьющий, - удивился казак.
- Говорят, завтра снова к янки? Гусев всех забирает в набег?
- Только вернулись, а тут гонец. Торопиться надо, не то уйдут сучьи дети, перепрячутся. Капитан мастак, всё по полочкам разложит, одно удовольствие с ним воевать, - казак причмокнул и покачал головой, показывая свой восторг.
- Он пять лет учился на офицера!!! За это время любой мастером станет.
- Не скажи. Нет. Совсем не так это. Да тебе и не понять, мужик - одно слово, - отмахнулся казак, - К тому же, капитан ... нюхом чует опасность.
- А по мне, удача Николай Николаича - поважнее будет, - не согласился Петька.
Казак помолчал, даже откусил кусок курицы и тщательно прожевал.
- Если золотишко мыть, соглашусь. Только мы к янки воевать идем.
* * *
Гусев увел всех казаков в набег. Ершов настоял, поскандалил и ушел с ними. Вернулся он через две недели, Гусев с казаками из США направился прямиком на Аляску. Ершов стал мрачнее тучи, вяло занимался делами, хотя и просиживал на заводе сутки напролет.
Но тут тоска навалилась на него так, что целых два дня он сидел дома. Не пил и не ел, вяло читал газеты и книги. Даже бутылка стояла неоткупоренная.
- Помолись, легче станет, - предложил ему Петька.
- Месть. Этот кровавый путь только из-за желания мести? Хотел ли я отомстить ..., отомстить так кроваво? Нет, но из того пламени ненависти, что пылало во мне, вырос этот ужас. Зачем я это сделал? Джулию не вернешь!!! Её доброта...
- Тогда сходи на завод. Там проблемы с двигателем для катера возникли. Ломается через каждые пять-шесть часов работы, то одно, то другое из строя выходит. Капризная штука, не то, что трактор.
- На доводку двигателя до ума требуется время. Год-другой и наработка на отказ увеличится в десять раз.
- Николай Николаич, может тогда на Аляску поедем. Там ваши друзья.
- Мой друг Гусев - мясник. Безжалостный, жестокий ... профессионал. Володя хотел бросить это ужасное, мерзкое занятие еще там ..., - Ершов запнулся, - Тебе не надо знать ...
Николай замолчал. Петька был не рад, затеянному разговору.
- Нельзя воевать в белых перчатках!!! Не выходит! Никак! Я, именно я затащил здесь Володю обратно в эту бойню. А потом упрекал... Поссорились мы, разругались, - горько проговорил Ершов.
Мужчины сидели молча. Николай опять развернул газету.
- О чем пишут? - попытался уйти от неприятного разговора Петька.
- О нас. Столько дней прошло, а статьи о зверствах банды "Кровавые нигеры" не прекращаются, - горько усмехнулся Ершов.