Должен вам сказать, это и есть самый настоящий трекинг, который всем настоятельно рекомендую (если у вас, конечно, есть элементарные навыки скалолазания: где-то придется подтянуться, чтобы продолжить движение). Если пойти по навигатору обычной тропой, таких пейзажей не увидать.
Тропа, по которой я шел, соединяла между собой множество небольших храмов, расположенных в самых высоких точках вдоль хребта гряды. Обычная дорога к этим храмам ведет по лестницам снизу вверх от «официальной» тропы, на которую я тоже спускался, когда дальнейшее продвижение по верху гряды становилось невозможно.
Тогда по пути мне попадались маленькие деревушки с добрейшими местными жителями, и каждый из них приветствовал меня еще издалека: «Намасте!» или «Хэллоу-Намасте!» – оставалось только улыбаться и «намастекать» в ответ.
Словно совсем малыши: как будто и не видели никогда туристов, судя по их реакции, но при этом наслышаны о таких диковинных «белых» особях по рассказам старших ребят.
Они настолько радостно тебя встречают, что начинаешь верить в Деда Мороза, причем Дед Мороз – это ты сам.
Было около четырех пополудни, когда я прошел половину пути до Панчасе. В Гималайских горах в конце ноября в четыре часа дня уже начинает ощущаться стремительное приближение заката, а потому я начал поиски места для ночлега.
Как оказалось, здесь это вообще не проблема. На моем маршруте, как уже упоминалось, было множество буддистских и индуистских храмов, рядом с которыми обязательно располагались небольшие ашрамы – убежища с крышей над головой, с очагом, а зачастую и с заготовленными дровами.
Один из таких ашрамов я и выбрал для ночлега.
Помимо удобств (да-да, неподалеку располагался настоящий туалет, хоть и с дыркой в полу), там была еще и питьевая вода в резервуарах и отличный вид на город и горы.
Один минус – у меня был экстремально легкий спальник для данных погодных условий: температура ночью падала практически до нуля. Но все-таки я выжил и даже не простудился.
Конечно же, я мог остановиться в одном из гест-хаусов по пути, но ни один гест-хаус даже в Непале не сможет предложить вам тишины и спокойствия, которые царят на вершине холма в предгорье Гималаев. И уж точно ни один гест-хаус не предложит вам такого ясного, незасвеченного звездного неба над головой.
Я разжег костер прямо внутри ашрама. Помещение представляло собой что-то вроде остановочного павильона 2,5 на 3 метра с одной открытой стеной и очагом с импровизированной вытяжкой. Но то ли дрова были сыроваты, то ли вытяжка была неправильно спроектирована – все помещение постоянно было заполнено плотным дымом от костра, хотя огонь я запалил в точности на месте кострища. В конечном итоге я плюнул на затею с костром, дождался, когда прогорят последние поленья, и расстелил себе рядом с углями, предварительно обложив их камнями.
Какое-то время этот скудный источник тепла согревал меня, что позволило заснуть.
Проснувшись от холода еще задолго до рассвета, я укутался в спальник и ждал первых согревающих лучей, наблюдая, как великое светило, еще скрытое за холмами, играет гранями могущественных вершин в дымчатом, переливающемся воздухе.
Вы когда-нибудь задумывались над природой облаков, над их визуальным воплощением? Ведь не просто так все эти рисунки, не правда ли? Я думаю, что это реплики рельефа, над которым они проплывают. Облака – это своеобразное динамическое отражение земли на небе. Нам, жителям равнин, этого не понять. Наш ландшафт столь прозаичен для воздушных масс, что они уподобляются абсолютно любым образам, не обращая никакого внимания на расстилающийся внизу простор. Впрочем, ландшафт равнины до известной степени тоже определяет форму облаков, но далеко не так явно, как это делают горы.
Горные массивы, в свою очередь, образуют столь четкие воздушные скульптуры по образу и подобию своему, что их потом нетрудно угадать за десятки, а может, и сотни километров в виде облачных слепков, снесенных, будто украденных ловкими и сильными руками ветров, своеобразных природных скульпторов.
Так, блуждая среди облаков, уже ближе к полудню я вошел в какую-то деревушку, где, как всегда, меня поприветствовали местные жители – точнее, жительницы. После непродолжительного вступительного разговора непалки пригласили меня пить чай в свое жилище. Вся семья теперь со мной на фото, да что уж там – теперь и с вами. Очень приветливые люди и, как мне показалось, еще и любознательные. Наобщавшись и напившись чаю, я продолжил путь: в планах было дойти до вершины и заночевать уже сегодня на высшей точке горы Панчасе.