Ночевка в кровати в восьмиместном номере обошлась мне в двести пятнадцать непальских рупий, что в Белграде равно цене одной – причем не «гурманской», а обыкновенной – плескавицы (это такая огромная котлета в булке с салатами). При этом в комнате, кроме меня, никого не было. В хостеле вообще не было никого из жильцов, за исключением очень гостеприимных хозяев – непальской семьи, которая и держала этот мини-отель.
Катманду очень пыльный город, и виноваты в этом не люди, а стихийное бедствие – землетрясение, случившееся в Непале в 2015 году, которое разрушило множество зданий и унесло тысячи человеческих жизней.
Последствия землетрясения непальцы расхлебывают до сих пор. Разрушенные дороги, на восстановление которых просто нет денег, каждый день поднимают в воздух тонны пыли, и дышать в городе из-за этого практически невозможно.
Впрочем, по Катманду я передвигался исключительно пешком и только один раз решил воспользоваться автобусом. Сначала я пожалел о своем выборе (пешком действительно было бы быстрее), но потом оказалось, что жалел я зря, ибо автобусный парк, откуда стартовал автобус до нужной мне деревни, был неправильно обозначен на гугл-картах. Водитель провез меня поближе к месту, и уже там нашелся провожатый непосредственно до автостанции.
На «бас стэнде» я совершенно случайно встретил брата каучсерфера, к которому я направлялся – в маленькую деревушку в тридцати километрах от Катманду. Этот брат и посадил меня на автобус, выхлопотав для меня сидячее местечко прямо рядом с водителем, с прекрасным обзором через ветровое стекло.
По дороге мне даже удалось разглядеть Эверест далеко-далеко за первой грядой гор.
Уже по прибытии мальчишка лет десяти-двенадцати, мой попутчик, проводил меня непосредственно до дома каучсерфера Маду.
Таким образом мне удалось избежать поисков дома после изнурительной двухчасовой поездки (да-да, именно столько времени непальский автобус преодолевает расстояние в тридцать километров), в отличие от японца Тая – другого каучсерфера, который вместе со мной остановился у фермера Маду в его доме. Таю пришлось побегать по горам, и в поисках «бас стэнда» он был не так удачлив.
В итоге мы встретились с Таем у фермы Маду, но самого Маду, как и всей его семьи, мы не застали – они были «на террасах», то есть работали.
Я заварил чай на газовой горелке, достал печеньки с арахисовой пастой, пару батончиков «сникерс», и мы стали ждать, согреваясь «дянь хуном» и немного подкрепляясь.
Один из соседей Маду подошел к нам и, как ребенок, хотя ему было лет тридцать, стал вертеть в руках газовую горелку, на которой только что вскипела вода. Когда загадочное устройство было сложено в предмет размером с кулачок и убрано в полулитровую кружку, сосед вообще выпал в осадок, решив, что перед ним черный маг или как минимум колдун.
Спустя часа полтора Маду вернулся, мы познакомились, и он показал нам свое незатейливое хозяйство.
Сейчас у Маду достаточно неплохой надежный дом из бетона и кирпича, построенный на деньги, которые были собраны с помощью краудфандинга, организованного для него одним из каучсерферов.
Дело в том, что в 2015 году Маду потерял очень много.
Во время землетрясения у него погибла дочь.
Я не стал расспрашивать Маду о подробностях этого несчастья, так как прекрасно понимал, что любые воспоминания о том страшном событии причинят ему боль, однако в красках представил, как это могло произойти.
Дети в этих местах, лишь только научатся ходить, сразу же начинают лазать, как по детской площадке, по террасам, где в зависимости от сезона растет то рис, то пшеница. Они возятся с маленькими буйволятами в грязи и соломе, в то время как мама-буйволица стоит тут же поблизости и то и дело тычет своей массивной черной мордой в обоих детенышей.
Другого выбора у непальских деревенских малышей нет – это их повседневная реальность, уйти от которой никак нельзя. Пока семилетний Сандип в школе, двухлетняя Сусана остается с мамой Сарасвати, в то время как та готовит обед. Ни о каких детских садах в деревне нет и речи.
Примерно в два пополудни Сарасвати пойдет на ферму с обедом (вареная картошка в мундире и специи с солью – пища здесь самая что ни на есть простая): за спиной корзина с едой – чуть позже она наполнит эту корзину хворостом, – в руках маленькая Сусана.