Живет Сэм-Рохит с братом и матерью в достаточно большой квартире в элитном, но старом, а потому порядком обшарпанном райончике BG-5 (биджи-файв). Стоило уехать из БГ (сокращенное обозначение Белграда – например, на автомобильных номерах), чтобы попасть в BG в Нью-Дели. Территория квартала ухоженная, освещенная, есть охрана, на ночь все закрывается, по периметру высокий забор с колючей проволокой. Таких микрорайонов, со стороны похожих то ли на тюрьмы, то ли на воинские части, в Дели очень много.
Пеший путь до нашего ночлега от станции метро Paschim Vihar East занял минут пятнадцать. В пятистах метрах от современной застройки на разделительной полосе – полуметровом отрезке, приподнятом над проезжей частью, – паслись коровы с телятами. Это зрелище сразу напоминало: я погрузился в другую реальность, где все иначе.
На следующее утро Рохит дал мне двести рупий на метро и на первоначальные расходы, пока я не поменяю деньги, – но когда уже вечером я вернул ему пятьсот рупий, он пытался дать мне сдачу, хотя сам же заплатил за такси. Я уже молчу о том, что Сэм постоянно угощал нас (вместе со мной у него гостил еще один каучсерфер из Японии) – кормил сэндвичами на завтрак, а на ужин подавал лепешки чапати с масала-овощами.
Поселили меня буквально в прихожей: вход из подъезда в квартиру вел сразу в нашу комнату, оформленную как смесь кабинета и спальни. В комнате стояла огромная «кингсайз»-кровать и стол с навороченным компьютером – впрочем, я ни разу не видел, чтобы тот когда-либо включался. В изголовье кровати размещалась сложная выполненная из гипсокартона композиция с подсветкой в томных сине-голубых тонах, с посеребренными элементами, а на стене красовалась традиционная для многих индийских домов витрина с семейными фотографиями и памятными подарками.
В соседней комнате, совмещенной с гостиной, – небольшой открытый алтарь, у которого мама Сэма совершала свои утренние и вечерние молитвы, звоня в колокольчик.
По периметру квартиры углом располагался балкон, и каждое утро я выползал на него, чтобы совершить и свой ритуал – три серии отжиманий по тридцать раз с перерывами на «Адхо Мукху Шванасану», более известную как поза «собака мордой вниз».
С виду прекрасно оснащенный, санузел оказался очень старым: половина непонятных вентилей не работала. Горячей воды не было совсем – впрочем, здесь это не представляло проблемы, потому что в такую жару не возникало даже мысли встать под горячий душ.
Помимо охраны и колючей проволоки, подступы к дому охраняла свора собак, которая наверняка не трогала местное население, но вот на меня всерьез ополчилась, пока я блуждал по кварталам одинаковых зданий в поисках дома Сэма, возвращаясь с прогулки в первый день и не узнавая местность в темноте.
05/10/2019
Оставаться в Дели надолго не хотелось. В городе есть красивые места, но в основном грязно, пыльно, душно и очень много людей. Собственно, об этом говорят и сами делийцы.
В Дели довольно удобное метро с кондиционерами и в целом с более-менее информативной навигацией (хотя можно было бы и чуточку понятнее). Многие линии пролегают на высоте третьего или четвертого этажа, а не под землей, что тоже радует глаз туриста: даже пролетающие снизу трущобы – это уже захватывающее зрелище. Но дальний горизонт через окно вагона не просматривается из-за густого смога: это сжигаются рисовые плантации после «мунсуна» и сбора урожая.
Только представьте площади выжженных полей, обрабатываемых с целью накормить полтора миллиарда населения!
В часы пик в делийском метро люди прорываются в вагоны, как на боевой операции, орудуя локтями, чтобы занять место. Эта манера свойственна индийцам при входе в любой вид транспорта, где места не распределены согласно билетам.
Переходить улицу в азиатской части света – отдельное искусство, которое я освоил еще в Каире и навык этот с годами не потерял. Но с ходу привыкнуть к левостороннему движению оказалось не так-то просто, поэтому смотреть во все стороны оказалось лучшей стратегией выживания, особенно для пешехода.
Зоопарк на улице, конечно, тоже удивляет и вызывает улыбку. Попугаи, мартышки, мангусты, коровы и бурундуки – все эти создания свободно перемещаются по городу в самых оживленных местах.
Где-то среди толпы в чреве пешеходного узла слышен электрический зуд «тачки» (так мастера называют машинки для татуирования). Без резиновых перчаток, подтирая кровь кусочками туалетной бумаги, мастер «портачит» одному из многочисленных клиентов «тришулу» Шивы.