Хлев-кухня – это помещение, которое раньше служило убежищем для семьи Маду, до того как построили новый, капитальный дом. Впрочем, и в новом жилище с удобствами дело обстоит традиционно по-непальски: это просто дырка в полу, рядом – ведро с водой и кувшинчик.
Сейчас во временном пристанище располагаются хлев, кухня и подобие гостиной, в которой все мы: несколько человек, козы, буйволица и буйволенок – завтракаем и ужинаем на земляном полу, расстелив циновки. В одном углу чавкают травой, в другом – картофелем, рисом и далом.
Кстати, рис мы ели постоянно, кроме завтрака (на завтрак подавалось пара чапати и полстакана чая): на обед и ужин это была наша основная пища. Конечно, в наш рацион вносили легкое разнообразие тушеные травы, картошка, дал, овощи, а вечером – молоко, но на восемьдесят процентов он состоял из риса.
За четыре дня подобное меню мне успело изрядно надоесть, однако семья Маду потребляла это все с превеликим удовольствием всю свою жизнь, каждый божий день.
После завтрака Маду отправлялся на ферму, Сандип в школу (каждый день, кроме субботы), а Сарасвати до двух часов дня оставалась дома, следила за хозяйством и готовила обед, который в два часа пополудни несла на ферму. Корзина за спиной, в руках – маленькая Сусана. Повторяюсь... Как постоянно повторяются и будни фермеров. В Непале нет такой зимы, как в России, когда «крестьянин торжествует», избавленный от повседневных полевых забот.
После обеда Сарасвати работала на террасах наравне с Маду – перемалывала мотыгой то, чем становился грунт после наших с Маду действий, а потом наполняла хворостом корзину и, как только начинало темнеть, отправлялась в обратный путь – с корзиной, полной дров, и дочуркой на руках. Как-то она доверила нести Сусану мне, и это оказалось весьма рискованным мероприятием. Тропинка местами очень скользкая и обрывистая, на что, впрочем, малышка не обращала внимания и всю дорогу играла с косичкой в моей бороде.
В один из дней вместо работы я устроил себе трекинг на вершину горы, у подножия которой располагалась деревня Маду. До самой вершины я так и не добрался, что было и необязательно – очень уж облачная погода выдалась в тот день, а значит, и панорама была бы совершенно неинтересной – ни одной горы Больших Гималаев не видать.
На вершине, тоже на террасах, раскинулась чайная плантация под названием «Эверест».
Очень красиво и тихо, словно медитируя, растут чайные кусты. Они как будто накапливают в себе спокойствие и уют, царящие вокруг Гималаев.
Плантацию, как я понял со слов Маду, организовали и финансировали японцы, но местные коррупционные деятели растратили все средства, и сейчас эти чайные сады находятся в полузапущенном состоянии, а потому можно беспрепятственно прогуливаться среди чайных кустов.
* * *
Откровенно говоря, у меня не лежала душа к тому, чтобы долго находиться с семьей Маду. Сложно объяснить, но что-то выталкивало меня из этого по-своему прекрасного, самобытного места, и что-то отталкивало меня от этих по-своему красивых и добрых людей.
Кажется, что все мысли, чувства и слова Маду и Сарасвати были пронизаны горем утраты, сколько бы они ни пытались это скрыть.
Конечно же, Сандип, а тем более Сусана, не могли ничего помнить о тех событиях, но мне показалось, что и на Сандипе, на его поведении, отразилась семейная трагедия.
Впрочем, мальчишка он очень артистичный и общительный, как и его двухлетняя сестренка. Он уже пытается говорить по-английски, и у него это даже неплохо получается для его возраста и условий, в которых он растет.
Увы, к моменту, когда я упаковал рюкзак, сорванец уже убежал в школу, и мне не удалось с ним нормально попрощаться.
Я сел на автобус до Катманду, направляясь туда как в пересадочный пункт и место, где смогу в тишине и спокойствии (да-да, в том самом хостеле, где вновь заселился единственным гостем) обдумать свое дальнейшее путешествие.
Когда путешествуешь с билетом в один конец, обычно не планируешь свои перемещения заранее. Все приходит само по принципу «на ловца и зверь бежит». Так получилось и здесь: набросок окончания путешествия по Непалу нарисовался еще на границе Индия – Непал, в ожидании выездного штампа. Русско-китайская пара опытных путешественников, наоборот, ожидала въездные штампы. Парень (к сожалению, забыл его имя) поведал мне о деревне Саураха и национальном парке Читван поблизости. Туда-то я и поехал из Катманду на очередном пыльном автобусе, хотя в этот раз и повыше классом – «Super Deluxe».
Буквально за пятнадцать минут до Саурахи наш автобус попал в небольшое ДТП – мы «подбили» неудачно поворачивавший налево через всю проезжую часть легковой автомобиль. Если честно, я так и не смог разглядеть следы повреждений ни на автобусе, ни на легковушке, но как только авария случилась, за четверть часа на месте происшествия собралась толпа в человек тридцать, и все бурно обсуждали инцидент, словно событие мирового масштаба.