Лумбини, если отбросить поселковую его часть, – это большая, порядка десяти квадратных километров, зеленая территория, на которой расположено около двадцати храмов, принадлежащих разным национальным ветвям буддизма. Многие храмы находятся в процессе строительства. Любая страна может построить здесь свой буддистский храм. Лично мне понравился вьетнамский, но в целом от всего этого новодела осталось легкое впечатление «диснейленда».
Еще совсем немного времени – и поезд из Горакхпура понесет меня (надеюсь, на отдельной полке) в Коллам, что на юге Индии в штате Керала, а дальше на другом поезде я направлюсь южнее, в Варкалу.
* * *
«Когда я допил все, что было у них меж оконных рам,
Я сел на первый subway в Тируванантапурам» © Б.Г.
Пожалуйста, никогда не повторяйте мой опыт путешествия Лумбини-Варкала, если вы не уверены в своей психологической устойчивости. Впрочем, обо всем по порядку.
На границе при личном досмотре девушки-пограничницы нашли пакетик сахара из самолета в кармане «крышки» моего рюкзака. Обычно при обыске досматривают только это маленькое отделение, не проникая в основной объем багажа, поэтому не советую перевозить что-нибудь запрещенное в этой части поклажи. Работу свою пограничники выполняют чисто формально – им лень разбираться с содержимым всей поклажи.
На мою беду, девушки не знали, что значит слово «sugar» по-английски, и как я ни старался, так и не смог объяснить им, что находится в бумажном пакетике. Они унесли сахар на экспертизу, а вернувшись, одна из девиц стала как попало запихивать уже вскрытую упаковку обратно в рюкзак, на что я ответил спектаклем, показывая им, что это действительно сахар, – просто высыпал его на стол: «This is sugar». Зачем мне вскрытый пакетик, из которого, не дай бог, сахарные крупинки рассыплются по всему рюкзаку и станут приманкой для муравьев?
Далее на въезде в Индию все обладатели электронных виз ждали по несколько часов, пока у пограничников то ли заработает система, то ли курьер доедет до соседнего погранпоста в аэропорту и проверит наши данные. Лично я ждал три с половиной часа.
Именно там, на границе, я познакомился с парой соотечественников – Олей и Игорем, которые приехали раньше меня и ждали на час дольше. У Оли за спиной был рюкзак с парапланом, объемом больше, чем сама Оля. Игорь оказался обладателем израильского паспорта, чему я всегда очень завидую, когда вижу на погранконтроле – вот же удобно с таким путешествовать, если, конечно же, речь идет не об арабском мире (хотя для этих целей у многих держателей голубых паспортов есть про запас и красненький – то бишь российский).
Только к вечеру мы (уже общей компанией) добрались до Горакхпура. До поезда оставалось несколько часов, а потому искать гостиницу смысла не было, и я решил переждать на вокзале рядом с помещением, где проводили время работники железной дороги. Они даже угостили меня чаем – хорошие дядьки, ничего не скажешь. Широта индийской души скрывается в простых людях, в таких банальных местах, как вокзал, и в такую незатейливую минуту, как часы ожидания утреннего поезда. К слову, пока мне с поездами везло: они ходили как кварцевые часы – без задержек.
С билетом на поезд в итоге вышла промашка – мне досталась боковая полка в «слипере», рассчитанная на двоих, на которой мы оказались втроем, так как мой сосед пригласил на полку еще и товарища без места.
А дальше как в тумане... За окном мелькали типично воронежские пейзажи, с той лишь разницей, что вместо берез бесконечно проносились пальмы. Иногда поезд пробирался через настоящие трущобы на окраинах какого-нибудь города. Казалось, вагоны обрастали убогими хижинами и становились частью этого пространства. Неиспользованные запасные пути устилались сари, брюками и всякими платками – те сушились на солнце.
Вход в каждую хижину украшали мандалы, нарисованные детьми. Буквально один шаг со ступеньки, и можно побывать у кого-то в гостях. И опять: пальмы, пальмы, пальмы...
С восьми-девяти часов утра и до восьми вечера мимо меня проходили продавцы всевозможной еды, воды и чая, с периодичностью буквально в пять секунд – ей-богу, не вру!
Продавцы непрестанно кричали: «Пани-уотер!» (вода), «Пакора!» (жаренные в кляре хлеб, картошка, зеленый чили или какие-нибудь другие овощи), «Бирьяни!» (рис с курицей, яйцом или овощами), «Чай-кофе!» – люди в красных футболках (форма официальных продавцов от индийских железных дорог) периодически сталкивались между собой, а иногда шли один за другим вплотную. Например, друг за другом могли идти два торговца водой и кричать поочередно: «Пани-уотер!» – так что их крики начинали напоминать эхо, некие мантры, психоделически нанизанные на бесконечные тоннели плацкартного вагона, в каждое восьмиполочное отделение которого порою набивалось до пятнадцати-двадцати совсем не тихих пассажиров.