Уже традиционно в Гоа распространены flea-маркеты, плетущие свои корни с феньками еще из восьмидесятых, а то и раньше, хипповых годов двадцатого века.
В Арамболе тоже есть такой рынок. Прямо на кромке пляжа вдоль береговой линии люди раскладывают свою продукцию или предлагают услуги по массажу, мехенди и прочему дредовалянию. На Сансет-маркете, как называется эта «блошка» из-за вечерних часов проведения, непосредственно на закате, большинство торгующих – опять-таки граждане стран СНГ. При этом Сансет-маркет – хипповская традиция с сорокалетним стажем, изначально он задумывался как рынок авторских хэнд-мэйд товаров для всевозможных дауншифтеров. А теперь здесь русский дух, здесь Русью пахнет, жареными пирожками, хворостом (помните эту сладость родом из детства?), соленьями и хачапури. У меня до сих пор сердце уходит в пятки, когда в памяти всплывает громогласный крик Васива – продавца вышеупомянутых грузинских лепешек с сыром.
Русские люди заставят есть гречку кого угодно и где угодно: «Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему», как утверждает Борис Борисович в песне, которую я уже цитировал.
Традиция усугубляется чисто отечественным подходом к процессу: за торговое место идет борьба вплоть до угроз расправы! Я сам стал свидетелем одной такой разборки.
В общем, тут весело, и компания у меня подобралась, как обычно, веселая.
Из вечеринок я пока посетил только Ecstatic dance в the Source. Это совсем не рейв, и не на ночь, а вечером, и похоже скорее на смесь дискотеки и кундалини-йоги, но мне понравилось, и все два часа, что длилось мероприятие, я танцевал без перерыва на отдых.
Также однажды здесь я присоединился к спонтанно собравшейся тусовке из двадцати человек. В ночи мы поднялись на холм посреди Арамболя, где на вершине стоит шиваистский храм, и под виртуозный аккомпанемент гитары и перкуссии пели мантры до утра.
Впрочем, безусловно, нашелся «лик» (сербское слово, обозначающее некую персону), забредший совершенно случайно на наше сборище и инициировавший то, что называется: «Давай наше цоевское! Гаечный ключ переломлен пополам!» (цитата из древней контркультурной газеты «Иванов»)
Подобная «фестивальная» импровизация в формате джема мне сейчас гораздо больше по душе, нежели рейвы. В таком действе определенно есть душа. За тогдашний опыт огромное спасибо Ане Шленской, благодаря которой все эти случайные (случайные ли?) люди собрались так спонтанно и волшебно.
Вообще в Индии рядом со мной всегда оказывались свои, все случалось в нужное время, в нужном месте и как нельзя лучше.
После почти двух недель в Арамболе я переехал в «Гоа Клиник» в Нижнем Мандреме.
Мои дальнейшие слова – совсем не слоган и не рекламный текст, а скорее квинтэссенция местного образа жизни.
Точно так же стиль жизни на Балканах можно описать нарицательным словом «кустурица» (термин был придуман, когда мне в Сербии довелось участвовать в организации одного фестиваля электронной музыки, что тянет если не на отдельную книгу, то как минимум на небольшую повесть).
«Гоа Клиник» – это название терапевтического кабинета в Мандреме, который занимается первичными приемами и решением вопросов со страховыми компаниями. Скажем, если бы я обратился в обычный госпиталь с полным комплектом оборудования и врачей, то мне пришлось бы оплачивать все лечение самому, а уже в Сербии, в Белграде ехать в офис страховой компании на улицу Устаничку со всеми бумагами из больницы и выпрашивать деньги, и не факт, что мне бы эти деньги выплатили. При обращении за медицинской помощью через «Гоа Клиник» не пришлось бы ничего оплачивать. Все вопросы за некий процент решаются сами по себе, и что особенно приятно – эту комиссию оплачивает страховая компания.
«Гоа Клиник» находится в здании, где, помимо самой клиники, на втором этаже, считая от нулевого, располагается интересная квартира, этакий квазисквот.
Главный жилец этих апартаментов – Дима, известный под псевдонимом Глюк.
Дима – это человек-вулкан, постоянно извергающий из себя мегатонны шуток, подколов и стеба, накрывая все пеплом черного юмора, до которого, впрочем, охоч и я.
Мы познакомились с ним и с Аней в Белграде. Гуляли, пили много пива – в общем, делали все то, что и полагается делать «бродягам Дхармы». Из нашей компании только Аня, кстати, не пила и не пьет, что, несомненно, достойно уважения. Все это было года за три до моего путешествия на Индостан.
С Аней мы встретились вновь как раз в Покхаре в ноябре девятнадцатого года, в первой части моего путешествия во время месячного «визарана» в Непал – я уже упоминал об этом.