Гугл-карты в режиме «спутник» при грамотном подходе могут предоставить вам любые данные, которыми обычно владеют только аборигены. Никогда еще путешествовать по укромным уголкам не было так просто. Сейчас можно исследовать весь мир, не выходя из своей комнаты, и вполне вероятно, что кто-то так и поступает.
Уже на закате я добрался до огромного озера, спустился на байке к берегу, проехал вдоль лагеря местных, но так и не понял его назначения. Поселение выглядело как цыганский табор из пары десятков автодомов.
Я остановился под баньяном с маленьким мандиром прямо у кромки воды. Повесив гамак на развесистых лапах бенгальского фикуса, я приготовил ужин и горячий чай и наслаждался затухающими мазками послезакатного света, идеально повторенными на застывшей глади воды.
Выше по склону время от времени проезжали грузовики и мотоциклы. Я засыпал под их отдаленное рычание и размеренный шум водоочистной станции неподалеку.
Падающие листья баньяна иногда возвращали меня в реальность, но вскоре я погрузился в глубокий сон до самого утра.
Утром я позавтракал в компании семейства лангуров.
Лангур – это черномордая мартышка. В отличие от красномордых, которые устроили ревизию моего рюкзака в Бадами, лангуры не такие агрессивные, практически цивилизованные. Я рассказывал в начале повествования, как один такой «пацан» залез к нам в хостел в Ришикеше.
Обезьянье семейство обступило меня еще на стадии приготовления кофе в момент, когда я доставал печеньки, но никто при этом не посягнул на мою собственность, даже когда пачка с хрустящими сладостями была открыта.
Самый крупный самец из стаи, отец семейства, просто сел рядышком и наблюдал за моей трапезой.
Я предложил печенье вожаку, который подошел ко мне ближе остальных. Он аккуратно его взял и не торопясь, вполне по-человечески, интеллигентно съел.
А потом все семейство разбрелось по территории под баньяном и приступило к завтраку сухими листьями, не беспокоя ни меня, ни байк, ни рюкзак.
* * *
От водохранилища до водопада Сурла было порядка 130 километров. Часть этого пути проходила по свежевысыпанному в качестве подушки крупному гравию, примерно такому же, из которого делают железнодорожные насыпи.
То еще удовольствие – на скорости 20 км/ч ехать как на диком (потому что неуправляемом) скакуне, глотая пыль от всех вырывающихся вперед машин, которые еще недавно на асфальтовом полотне я сам с легкостью обгонял.
Добравшись до Сурлы, я отобедал в столовке при местном отеле и отправился в трек, разузнав маршрут у местных. В ответ, по обыкновению, получил несколько стандартных вопросов («Откуда ты? Как тебя зовут?»), и уже в который раз, после того как люди узнавали, что я из России (мало кто знал, что это за страна такая – Сербия, а чаще ее попросту путали с Сибирью), мне сразу же начинали советовать никуда не улетать, а оставаться здесь, в Индии, потому что здесь безопасно. Я сначала не понял, о чем индийцы мне говорят, а потом выяснил, что речь идет о каком-то коронавирусе, отдельные разговоры о котором начались уже с первых дней декабря. На эту тему ползли какие-то анекдотические слухи и интернет-мемы, и их было сложно воспринимать всерьез. Улыбнувшись в ответ на напутствие, я заверил советчиков, что никуда не улечу и останусь в Индии, и они привычно и радостно закивали головой: «Ачча! Ачча!»
И все же странно, что люди так испугались какого-то мифического вируса. Конечно, это их личное дело: человечество подвержено множеству фобий, причем все они сводятся к банальному страху смерти – уродливому ребенку инстинкта самосохранения, и это рычаг, с помощью которого небольшая часть населения управляет остальными. Избавившись от каких бы то ни было страхов, наши личности винтиками и гаечками выпадают из машины государства – из системы. Если таких винтиков выпадет достаточно много, это приведет к поломке всего механизма.
Оставив свои недалекие мысли об устройстве мира, я направился к водопаду и сразу же пошел правильной дорогой, но на полпути меня сбила с толку компания каких-то не особо умных индийцев, хотя главный «сбивающий» был уже в весьма почтенном возрасте. Они стали кричать, что в сторону, куда я направился, идти не надо – мол, водопад не в том направлении. И я пошел обратно по руслу, пройдя в противоположную сторону четыре лишних километра. Сориентировавшись в конце концов по навигатору, я понял, что ухожу от цели совсем далеко, вернулся на исходную позицию, продолжив двигаться в «неправильном» направлении, и дошел-таки до водопада.