И еще немного цен:
– Стакан выжатого сахарного тростника с лаймом – 20 рупий;
– Стакан гранатового сока – 70 рупий;
– Стакан мандаринового, ананасового сока – 50 рупий.
Рупия на тот момент стоила чуть меньше рубля.
Я сразу же влюбился в Ришикеш, почувствовал его своим и захотел остаться здесь на некоторое время, никуда не торопиться – заземлиться, так сказать. Мне нравился размеренный, но при этом насыщенный стиль жизни в этом городе. Индийское слово «шанти» (часто говорят и «шанти-шанти»), что означает «мир, покой, гармония», – это про Ришикеш.
Каждое утро я спускался к Гангу и тренировался с бамбуковым шестом, включая силовые упражнения, а огромные каменные валуны на берегу служили мне тренажерами: например, расположив шест между двумя большими камнями, можно было подтягиваться. Булыжники я использовал как гантели. Потом я купался в бодрящей реке с очень быстрым течением и шел завтракать в одну из ближайших кухонь.
После завтрака, а иногда и натощак, я бродил по окрестностям в поисках живописных видов и приключений.
08/10/2019
Я мог начать подниматься в горы совершенно бесцельно, не представляя себе маршрута – просто шел куда глаза глядят и исследовал все тропинки на своем пути.
Помимо потрясающей природы, на склонах я обнаружил очень интересную систему водопровода. Совершенно не представляю, как это было сделано, ведь в ущелья ни технику не подогнать, ни на машине не проехать...
Я отведал холодной водицы из ручья рядом с алтарем с трезубцем Шивы. Отпил пол-литра за раз, так как на подъеме очень сильно потел и терял много влаги, и еще в бутылку воды налил – пока живой (плохой водой меня тоже постоянно пугали, но на протяжении всего путешествия я чаще всего пил не бутилированную воду).
Цикады здесь в лесах настолько оглушительные, что постоянно кажется: вот-вот за следующим поворотом натолкнешься на мужика с болгаркой или шлифовальной машиной. Порою эти страшные гигантские лесные мухи издают настолько электрические звуки, что диву даешься.
В конце спонтанного маршрута я не преминул искупаться в водопаде, а потом благополучно спустился к Гангу, догоняя последние солнечные лучи. Все шло так шелково гладко, будто по расписанию. Так надо?
На поле у одного из ашрамов – индуистских монастырей – я нашел прямую, удобную, сантиметра три в диаметре, бамбуковую палку, отпилил от нее сто шестьдесят сантиметров – чуть выше моего подбородка: она пригодилась мне и как тренировочный снаряд, и как палка для трекинга.
В тот день я прошел больше двадцати километров, огибая по хребтам извилистое русло священной реки. Сейчас я понимаю, что на всех этих бесконечных тропинках ришикешских склонов калибровалась моя душа. Когда целый день ходишь в одиночку по неизвестным тебе горным тропам в поисках путей в нужном направлении, при этом даже не зная, какая дорога правильная, – есть время покопаться в себе. В подобных плутаниях как бы физически повторяешь траекторию собственных мыслей, которые, в свою очередь, повторяют кривые рельефа и прилаженные к ним тропы людей и животных.
Голодный и уставший, я дошел до Тапована – отдаленного района Ришикеша – и двинулся по главной улице в поисках ресторана.
Уже стемнело, а потому не все рестораны работали. В тех, что были открыты, происходило столпотворение: на входе толпились очереди. Я подошел к одной из таких верениц. Это были «десять прекрасных дам» (мой нижайший поклон Борису Борисовичу Гребенщикову – надеюсь, учитель не прогневается на ученика за то, что тот без спроса позволил себе претворить в реальность название одной из любимых песен).
Старшей в группе женщин была Сосо – канадка с острова Тринидад. Дредастая, загорелая особа, с виду лет тридцати пяти, хотя на самом деле ей было сорок восемь. Крепкое, но женственное тело бодибилдерши, покрытое всевозможными татуировками и пирсингом, – этакая бойкая девчонка, готовая принять вызов от любого, кто попробует встать у нее на пути. Она будто руководила всем этим женским весельем, периодически приглашая меня к разговору шутливыми вопросами и безобидными подколами.
Ситуации добавляло огонька то, что все девушки приехали из разных стран и обучались на двухсотчасовом интенсиве по йоге, после которого должны были получить сертификат преподавателя.
Йогини, словно сокровища, сверкали разными оттенками и цветами волос и кожи.
Сосо предложила мне присоединиться к их столу, когда освободятся места для всех. Я согласился: других вариантов ответа попросту не предполагалось. Мы еще немного постояли в очереди, а потом часть девчонок двинулись на разведку и разузнали, что открылся соседний ресторан, куда мы сразу же переметнулись все вместе.