…А плеть хлестала Мухаммеда по лицу, спине, по всему телу, и кровь лилась под лучами солнца, высушившего его кожу, под лучами солнца, которое с древних времен ослепительно сияет над этой благословенной землей.
Мухаммед знал: если он набросится на этих негодяев, то паша выпорет его; если он совершит покушение на их жизнь, его высекут англичане; а если он убьет хотя бы одного английского солдата, то сам будет убит, и тогда они начнут убивать и сечь всех жителей деревни, вплоть до женщин.
Но ради чего беречься? Ведь целая жизнь не стоит даже части подобного унижения, ибо жизнь — это цепь несчастий, состоящая из голода, лишений и, наконец, смерти!
Мухаммед судорожно сжал рукой мотыгу, как бы воплотив в этом жесте волю всего обездоленного и страдающего поколения, и, подняв ее над головой, со всей силы ударил управляющего по голове. Тот рухнул на землю, которая долго терпела его хвастовство и бахвальство, мозг разбрызгался по земле. И тут крестьяне закричали:
— Бей их, Мухаммед, именем аллаха!..
Замелькали в воздухе мотыги и потные руки. Два надсмотрщика упали, третий пустился наутек. Посмотрев на бегущего и что-то кричавшего человека, крестьяне начали громко смеяться.
На лестнице роскошной усадьбы стоял трясущийся от страха паша и призывал:
— Джон, помоги, Джон! Бешеные собаки разорвут меня! Джон! Крестьяне убили моего управляющего и двух надсмотрщиков. Иди же, иди, Джон! Только не убивай их всех, иначе некому будет работать в поле! Или лучше убей, а я найду себе других собак, которые не будут неблагодарными, о Джон!
Когда десять солдат во главе с Джоном верхом на лошадях направились в поле, крестьяне были уже на пути к усадьбе паши. Они размахивали мотыгами и кричали: «Да здравствует справедливость!» Женщины и дети вышли вслед за мужчинами и все вместе кричали: «Долой англичан!»
Не говоря ни слова, Джон выстрелил в крестьян и врезался на своем коне в толпу. Истощенные тела падали под копыта лошади, пули косили восставших. Крестьяне бросались на солдат, хватали их за горло, избивали мотыгами и камнями.
Двое солдат упали… Упал третий. Египтяне захватили три винтовки. Затем четвертую, пятую… Наконец упал и сам Джон.
Оставшийся в живых солдат с криком: «Нас перебьют всех!» повернул лошадь и, обгоняя ветер, поскакал прочь, за ним последовали трое остальных. И тут Мухаммед сказал, обращаясь к жителям деревни:
— Они удрали! Ребята, не бейте их в спину!
Крестьяне в благородном порыве остановились. Но печальное зрелище жертв заставило их снова устремиться вслед за беглецами.
Никто из англичан не вернулся в усадьбу паши. Все они лежали на земле, хозяевами которой себя считали.
Деревня прощалась с погибшими феллахами и оплакивала их. Но в глазах людей, словно молния, вспыхивала радость победы, гордость за свою силу.
Аромат апельсинов смешался с запахом крови.
Паша послал к Мухаммеду спросить, чего тот желает. Чтобы завоевать его доверие, а деревню, как и прежде, сделать покорной, паша предлагал ему пост старосты.
Мухаммед долго смеялся, а затем сказал посланцам, что он ничего не хочет от паши и что бедный паша никогда не поймет его желаний, а если и поймет, то с ума сойдет от страха. Если деревня и склонилась однажды, то только для того, чтобы вновь собраться с силами.
Тогда паша сам отправился в селение, чтобы посетить могилы погибших и раздать милостыню по случаю поминок. Но люди отвергли подаяние и потребовали, чтобы паша отослал английскую охрану и предупредил своих английских друзей и господ — впредь пусть даже не пытаются ступить на землю, где покоится прах усопших феллахов.
Паша знал, что прибудет сильный английский отряд и усмирит деревню. Но он опасался, что до этого сам станет жертвой восстания.
Через десять дней английский отряд численностью в сто человек уничтожил всех жителей деревни, вплоть до женщин и детей. Солдаты повсюду искали Мухаммеда, но не нашли. Отряд простоял в деревне несколько дней, а затем покинул ее, оставив за собой развалины домов и пепелища пожарищ.
Но настало время, и случилось то, чего так боялся паша и не ожидали англичане: пламя народного гнева вырвалось из-под пепла и пожарищ. И на этот раз деревня была не одна… Жители всех египетских селений повторяли одни и те же слова: «Да здравствует справедливость!», «Долой англичан!»