Эссен, казалось, только этого и ждал от японцев - увеличив скорость, он вышел вперед и правее 'Амура', преградив дорогу трем несущимся на русский отряд истребителям. Они стремительно приближались с северо-запада, распахивая надвое волны своими острыми форштевнями, и тогда их носовая часть скрывалась в облаке холодных брызг практически до самого мостика. Каждую минуту расстояние до истребителей сокращалось на шесть кабельтовых.
Вервольф, глядя на них с мостика 'Баяна', несмотря на напряжение, охватившее всех в завязке боя, был вынужден признать, что это было красиво. Да, это было красиво, черт побери! Всё же права старая английская пословица, утверждающая, что в мире нет ничего красивее танцующей женщины, скачущей лошади и корабля, идущего полным ходом... В этот момент 'Новик' начал пристрелку по атакующим кораблям Цучии. Через две минуты заговорили шестидюймовки 'Дианы'. Разрывы снарядов ложились всё ближе к японским кораблям. Но японец даже не подумал отворачивать - его отряд несся сквозь лес поднятых русскими снарядами фонтанов воды. 'Баян' подключился к стрельбе через три минуты после 'Дианы' - сначала две его шестидюймовки правого борта последовательно послали свои сорокакилограммовые гостинцы японскому кавторангу. А потом носовая башня чуть не оглушила стоящих на открытом мостике громом своей восьмидюймовки.
Сегментный снаряд мутным серым облаком разорвался прямо по курсу идущего крайним правым 'Сазанами', усеяв море десятками фонтанчиков. Истребитель круто рванул вправо, начав описывать циркуляцию. К грому оркестра крупнокалиберных орудий крейсеров добавилось отрывистое стаккато 75-миллиметровок... Получив попадание между труб, отвернул влево 'Синономе', но идущий в центре 'Усугумо' упорно несся вперед меж столбами воды, сквозь гром разрывов снарядов, вой осколков и стоны раненных. Флагман третьего отряда истребителей начал поворот влево, чтобы с предельной дистанции выпустить мины из развернутых на правый борт аппаратов в низкий трехтрубный силуэт ближайшего русского крейсера. Цучия вынужден был производить атаку с максимальной дистанции - подойти ближе означало верную смерть. Расчет носового орудия пытался попасть по русскому крейсеру, что на подобном ходу и волнении было практически невозможно, но капитан второго ранга не стал их останавливать. Что-то, противно воя, пронеслось мимо него, и тут же, не издав ни звука, рулевой, как подкошенный, рухнул на палубу с пробитой головой, а Ояма схватился за плечо. Конечно, им сейчас нужно было бы находиться в боевой рубке под основанием носового орудия, но из-за брызг на полном ходу и полного отсутствия видимости в таких условиях оттуда абсолютно невозможно было управлять кораблем. Цучия бросился к оставшемуся без контроля штурвалу, но тут у носового орудия что-то ослепительно вспыхнуло, и какая-то неведомая сила оторвала его от палубы и швырнула в установленные для противоосколочной защиты мостика койки. И всё вокруг погрузилось во тьму...
С мостика 'Баяна' Вервольф видел, как длинные сигары мин Уайтхеда выскользнули из торпедных труб 'Усугумо'. Одна из них пошла по направлению к 'Новику', оставляя на поверхности волн характерный пузырчатый след, а вторая, очевидно поврежденная осколком ещё в аппарате, начала описывать циркуляцию вправо, но скоро затонула. И тут в носовое орудие 'Усугумо' попал снаряд с 'Новика', разметав в стороны тела артиллеристов из его расчета. Очевидно, после этого попадания корабль потерял управление, начав описывать крутую циркуляцию влево. Впрочем, это спасло его от ещё больших неприятностей - прямо по прежнему его курсу выросли два водяных столба, и, иди истребитель прямо, не миновать бы ему попаданий из шестидюймовок 'Дианы'...
Впрочем, дестройеру всё равно досталось - от семидесятипятимиллиметровок крейсера - за 'Усугумо' потянулся след пара и дыма, а его скорость упала на несколько узлов. Мина, идущая к 'Новику', затонула, не дойдя до него несколько кабельтовых - слишком велико было расстояние. Но, свою роль в бою она всё же сыграла - Эссен, опасаясь напороться на японскую сигару, не рискнул повернуть в сторону уходящих истребителей третьего отряда, иначе он уже добивал бы 'Усугумо' с дистанции кинжального огня. Теперь же 'Новик', наконец, начал запоздалый разворот, пытаясь достать уходящие на северо-восток дестройеры и особенно - флагманского подранка... Но на 'Усугумо' уже, очевидно, справились с потерей управления и с пробитым паропроводом - и покалеченный истребитель всё быстрее уходил от русского отряда, стараясь нагнать идущие впереди 'Сазанами' и 'Синономе'.
За кормой 'Баяна' с характерным глухим громовым раскатом один за другим выросли два высоченных водяных столба - восьмидюймовые приветы от носовых орудий 'Читосе' и 'Такасаго'. Предоставив 'Новику' разбираться с истребителями, 'Баян' и 'Диана' синхронно, как на учениях, начали поворот 'все вдруг' вправо, разворачиваясь против 'собачек'. Дева развернул свои корабли влево, вводя в действие всю бортовую артиллерию и уже нацеливаясь на отход к Эллиотам - поскольку синхронная минная атака не удалась, теперь японскому адмиралу стоило подумать о том, как сберечь свои корабли.
- Господа, думаю, настало время спуститься в боевую рубку! - произнес Вирен, глядя, как очередные два японских гостинца легли с недолетом где-то между 'Баяном' и идущей ему в кильватер 'Дианой'. Уж кто-кто, а Роберт Николаевич по опыту боя 27 января знал, на что способны японские снаряды и их осколки. Хотя, если быть честным до конца, то боевые рубки русских кораблей не давали надежной защиты своим обитателям - непомерно широкие смотровые щели, грибовидная крыша, способствовавшая рикошету осколков внутрь рубки, как и неудачный броневой траверс, применявшийся для защиты входа в рубку вместо нормальной, надежной броневой двери. И, хотя Кутейников с рабочими Балтийского завода и матросами 'Баяна' при помощи импровизированных средств несколько улучшил противоосколочную защиту мозгового центра крейсера, но Вервольф прекрасно понимал, что это всё - временные полумеры, что нужны более кардинальные улучшения защиты. Но всем этим предстояло заняться потом, а сейчас основная задача - отогнать 'собачки' адмирала Девы и его дестройеры подальше от 'Амура', дабы обеспечить его безопасное возвращение в Артур. Стоя в узкой, тесноватой рубке, он увидел, как впереди по курсу поднялись два столба воды - японцы почти пристрелялись. Вирен чуть довернул корабль вправо, сбивая японцам пристрелку и вводя в дело кормовую башню главного калибра. Обе башни одновременно изрыгнули огонь в направлении врага.
Дистанция до врага составляла 47 кабельтовых и в дело вступили шестидюймовки русских и 120-мм орудия собачек. 'Диана' била пятиорудийными залпами по 'Такасаго', причем пристрелялась 'богиня охоты' довольно быстро, заставив японца начать маневрирование. 'Баян' же обстреливал флагманский 'Читосе' из четырех бортовых шестидюймовок и обоих восьмидюймовых башенных орудий. Японцы же обоими крейсерами били по 'Баяну'. На стороне адмирала Девы было преимущество в два восьмидюймовых орудия, на стороне русских - бортовая броня 'Баяна'. К тому же, 'собачки' имели неважную мореходность, их узкие низкие палубы становились довольно 'мокрыми' даже при не очень сильном волнении, что существенно снижало скорость и точность стрельбы. Тем не менее, уже дважды характерные для японских комендоров кучные залпы ложились вблизи левого борта 'Баяна', барабаня осколками по бортовой броне. На восьмой минуте боя один из 120-мм снарядов попал в борт 'Баяна' у ватерлинии, не причинив особого вреда, если не считать обгоревшей краски в месте взрыва. На пятнадцатой минуте ещё один снаряд ударил в броню возле каземата второго шестидюймового орудия левого борта. Броня толщиной в шестьдесят миллиметров устояла, но несколько осколков влетело в зазоры между неподвижной броней и щитом орудия, серьезно ранив одного и легко ранив ещё двоих комендоров. Тем временем 'богиня' накрыла отчаянно маневрирующий 'Такасаго', засадив в его корпус два шестидюймовых снаряда. Но она уже явно отставала и от идущего впереди двадцатиузловой скоростью 'Баяна', и от ещё более быстрых 'собачек'. 'Баян' же к тому времени добился трёх попаданий в 'Читосе' - один шестидюймовый снаряд попал в первую трубу, пробил её навылет и разорвался уже за бортом крейсера над морем, но пара увесистых осколков всё-же долетели до палубы, убив одного и ранив двоих подносчиков снарядов из прислуги 120-мм орудий. Второй шестидюймовый 'подарочек' влетел в кормовую часть корпуса, разбив кают-компанию и вызвав небольшой пожар. Единственный попавший в японцев восьмидюймовый снаряд пробил бортовую обшивку, коффердам, срикошетировал от толстого, четырехдюймового скоса бронепалубы японского крейсера и взорвался внутри корпуса, разбив систему подачи боезапаса к кормовой группе 120-мм орудий. К счастью для японцев, ни один патрон к орудиям Армстронга при этом не сдетонировал.