Сергей прошел в вагон-столовую и уселся у окна, глядя, как потихоньку оживает спящая станция. Жаль, что и Иркутск, как и остальные города на их пути, промелькнет лишь картинкой за окнами...
- Вот нет в тебе ни капли жалости к боевому товарищу, Серег! - раздалось за спиной ворчание Ильи, - Разбудил меня в такую рань. Вот на кой, а?
- Иркутск, адмирал!
- И что? Ну, ещё один город. Ну и что?
- А то, что через три часа - Байкал.
- Блин, вылетело из головы! Переправа, значит?
- Ага! Переправа-переправа, берег левый - берег правый... А вот и Всеволод Серафимович с целебным утренним бальзамом!
- Весьма кстати! - Илья повернулся к начальнику поезда, - Составите нам компанию?
- С превеликим удовольствием, Илья Сергеевич! - и начальник поезда присел за их столик.
Сделав несколько глотков крепкого ароматного чая, Сергей оторвался от созерцания заоконных видов:
- Всеволод Серафимович, а Вы не в курсе, Хилков со товарищи уже заканчивает дорогу по льду Байкала?
- Узнавал сегодня на станции. Вчера ледовая железная дорога ещё не была закончена - грузы и пассажиров перевозили по льду на санях.
- А ледокол? - поинтересовался Илья, - Там ведь есть ледокол, насколько я помню?
- Есть Ваше превосходительство. И даже не один. Но ледоколы могут взломать лед только до декабря месяца. Затем его толщина уже не позволяет ходить ледоколам. Приходится на санях по льду перевозить и людей, и грузы. И так - до самого апреля.
- Весело!
- Да просто обхохочешься! Придется нам поезд менять, Илья! - Вервольф пристально посмотрел на "адмирале".
- Придется. Хотя я, честно говоря, надеялся, что Хилков успеет к нашему приезду закончить колею через Байкал.
- Может, всё же успеют? - печально произнес начальник поезда, - Я уже привык к вам, жаль будет расставаться...
- Поверьте, Всеволод Серафимович, нам тоже не хочется расставаться с Вами, но, если колея не будет готова сегодня, - Илья вздохнул, - Ждать мы не можем. Слишком много поставлено на карту.
- Я всё понимаю, Илья Сергеевич.
Свисток паровоза разорвал утреннюю полудрёму иркутского вокзала и через минуту поезд покатился дальше на восток, плавно набирая ход. Дальше дорога шла по самому берегу Ангары, и отсюда зимний Иркутск выглядел просто великолепно - лучи утреннего солнца играли на куполах церквей и большого пятиглавого собора, окрашивали теплыми оттенками снег на скатах городских крыш, добавляли романтизма колоннадам нескольких вилл, построенных у берега реки. Эдакая претензия на итальянский ренессанс...
- Значит - через три часа - Байкал? - Вервольф повернулся к Всеволоду Серафимовичу. Тот утвердительно кивнул.
- Да, через три часа будем на берегу озера. Может - чуть раньше. Но сильно гнать не будем - несколько дней назад на этом участке воинский эшелон сошел с колеи - машинист хотел с разгону пробить сугроб на пути. Несколько человек погибло, пять вагонов в щепы... паровоз и вагоны всё ещё не убрали. Так что - не взыщите - но полный ход я Федору тут давать запретил.
- И правильно сделали! - Илья утвердительно кивнул начальнику поезда, - Полчаса ничего особо не решат.
- Что ж! Раз осталось три часа - пора будить парней, пусть приводят себя в порядок и пакуют вещи. - Сергей встал из-за стола, - Всеволод Серафимович, будьте так любезны - распорядитесь сегодня подать завтрак пораньше!
- Хорошо, господин Советник! Всё организуем на высшем уровне!
- Спасибо!
- Да, Всеволод Серафимович, спасибо Вам за чай - он у Вас, как всегда отменный, - Илья тоже поднялся, - И за компанию спасибо!
* * *
Через три часа небольшой поезд замер на станции, приютившейся у подножия невысокой горы на берегу замерзшего озера. Как раз в том месте, где берет своё начало красавица Ангара. Несколько аккуратных деревянных строений, станционные пути, и дуга пирса-волнолома, отделяющая ковш небольшой гавани от остального озера. На самом конце волнолома - "вилка" - раздвоенный причал, внутренние очертания которого в точности соответствовали обводам корпуса огромного ледокола-парома и при швартовке происходило совмещение рельсов на причале и рельсов на пароме. Сам исполин-паром "Байкал" стоял у причала, вмерзнув в лёд до весны. Его четыре трубы были расположены квадратом - как ножки перевернутого стола, отчего этот тяжелый, утюгообразный ледокол немного напоминал броненосец "Наварин". Рядом стоял ещё один ледокол, поменьше - изящная двухтрубная "Ангара". Несколько маленьких пароходов и барж стояли ближе к берегу, а чуть в стороне высился огромный прямоугольник выстроенного из лиственницы плавучего дока, чьи высокие угловатые очертания вызвали у Вервольфа стойкую ассоциацию с комодом.