- Я снимал фильм о Северном Потоке, газопроводе из России в Германию. Его строительство должно было начаться в 2008-ом году. И тогда я впервые написал запрос в Кремль. Я хотел взять интервью у Путина по поводу этого проекта. Но всё тянулось и тянулось. И мы уже закончили работу над фильмом. И тут из Кремля сообщили: завтра в 12 часов будьте в Москве...
- Немецкий журналист признаётся: в тот раз Путин его просто ошеломил...
- Это был именно тот момент, когда я подумал, что это действительно интересный человек. Я хотел бы снять про него достаточно подробную историю.
- Коллеги отнеслись к инициативе немецкого журналиста настороженно. Поборники европейских ценностей предупреждали: Россия и её Президент могут быть изображены только в чёрных красках. Рассказывать о них объективно - это бросать камень в собственный огород...
- Почему он? Его вообще не надо снимать. Зачем мы даём ему возможность показать себя? Были очень противоречивые мнения... Это реальная политика. Россия никуда не исчезнет, даже если мы не будем снимать фильм. Россия существует. Это самая большая страна в мире. Значит, будем снимать фильм...
- Неизведанная, загадочная Россия манила немецкого журналиста своими невероятными просторами и Кремлёвскими тайнами...
- И вот тогда началось испытание терпения. Началась эта игра, проверка на терпеливость, которая длилась больше года. я написал запрос, как это делается обычно. Сказал, что мы уже однажды встречались, что мы хотели бы снять фильм, и потом получили ответ, что да, возможно, посмотрим...
- Терпеливый немец не мог понять, почему в ему привычную европейскую миниатюру так не укладывается российский масштаб. Осознание того, что Президент Ядерной Державы, да ещё и самой большой в мире, это вам не канцлер и не бургомистр, к немецкому журналисту пришло не сразу.
- И эта игра тянулась больше десяти месяцев. у нас были некоторые разногласия, потому что я хотел снять несколько интервью, а не только одно...
- В результате терпение было вознаграждено. Президент Путин выделил настойчивому немцу окно в своём графике...
- Мы снова встретились. Нас было четверо. Господин Путин, переводчик и его пресс-секретарь. В начале разговор протекал, конечно, несколько напряжённо, потому что здесь сидит Президент, пресс-секретарь, переводчик. Ты боишься сделать что-то неправильно на первой встрече, потому что ты ведь хочешь снять этот фильм. Путин спросил, что я планирую? Я до этого записал для себя четыре пункта. Первый пункт - мы хотим сопровождать его в течение нескольких месяцев, чтобы получить собственное впечатление. Второй пункт - мы должны снять несколько интервью с вопросами, о которых он не будет знать заранее. Мы будем говорить заранее тему, но не конкретные вопросы. И он не сможет, так сказать, пересмотреть это интервью. Третий момент - это то, что он не увидит фильма до того, пока он не выйдет в эфир. Он должен был по большому счёту довериться нам, поверить, что мы будем по-честному выполнять нашу журналистскую работу. Был ещё один пункт, который я сейчас не могу вспомнить, но это не так важно...
- Ставить условия Президенту Российской Федерации пытались мистер Обама, а за ним и фрау Меркель. Теперь они десять раз подумают, прежде чем ещё раз попробовать. И немецкий журналист это прекрасно понимал. Но всё равно шёл ва-банк...
- Он тогда громко засмеялся и сказал, что у него тоже есть один пункт. Он сказал: хорошо, я политик, я не хочу, чтобы вы ходили за моей семьёй, следили за ней, я хочу, чтобы вы уважали мою личную жизнь...
- Так добро Президента было получено. На согласование сроков и деталей ушло порядка трёх месяцев. но, как признаётся немецкий журналист, оно того стоило...
- Это была просто историческая встреча с Путиным на Валдае, в то время, чтобы записать это интервью. Это было довольно длинное интервью. Мне кажется, первое интервью длилось полтора или даже два часа. Да, я назвал ему тему. Темой интервью было: детство Путина, школа, служба в КГБ.
- Немецкий журналист никогда не забудет, каким он увидел Путина в тот раз. Владимир с юности мечтал о работе во внешней разведке, о карьере секретной. Он хочет ради своего народа и Отечества работать за границей. Для этого он учится на юриста.
- Я знал, что люди, которые работают в разведке, контрразведке беззаветно служат своему народу, защищают интересы своей страны, готовы рискнуть всем, даже самым дорогим, жизнью иногда, для достижения этих высоких идеалов. Прежде всего я руководствовался этими соображениями...
- Не было никаких предписаний относительно того, что спрашивать, как спрашивать, беседа велась довольно непринуждённо. Что касается содержания вопросов, то заранее я их не озвучивал. И мы сняли это интервью...
- Немецкий журналист был поражён спокойной откровенностью своего визави. Но от цепкого взгляда акулы пера не скрылось, как за русского Президента переживает его окружение...
- Мне кажется, они все немного нервничали. Сама пресс-служба. Пресс-секретарь, например, который сидел сзади, наблюдал. В общем, это была совершенно нормальная, интересная и увлекательная беседа...
- После этого перед немецким журналистом открылся путь в самое сердце России. Через пресс-службу...
- Если встречаешься с Президентом, то попасть к нему можно только через контрольно-пропускной пункт. Тебя сопровождают от пункта А до пункта Б. Это официальная часть. Вы проходите через все этапы службы безопасности. И вот вы внутри. И потом ты ждёшь, а затем ты попадаешь к Президенту. Он сидит в своём кабинете, ну а потом ты беседуешь с ним...
- В тот день немецкий журналист другими глазами увидел Кремль...
- У меня была экскурсия. Она длилась три или четыре часа. Мы прошли через весь Кремль...
- Невероятно, но факт. О чём говорил Путин в тот раз, журналист рассказывает очень скупо. А кое-что и вовсе решил оставить за кадром...
- Мы бы это показали вам, если бы считали, что должны вам это показать. Если вы начнёте публично рассказывать все истории, то считайте, что проиграли...
- О чём же так интригующе молчит немецкий журналист? Похоже, это знает только Президент России, его немецкий собеседник да стены древнего Кремля...
- Мы закончили беседу полшестого утра...
- По словам немецкого журналиста беседа была максимально откровенной...
- Он профессионал. Он совершенно точно знает, что он собирается сказать, а что нет. Если он не хочет о чём-то говорить, он всё равно продолжает высказываться, но вы тут же понимаете, что не получите чёткого ответа на свой вопрос. Как говорят в немецком, может при необходимости слиться с обоями...
- Шаг за шагом немецкий документалист открывал для себя всё нового и нового Владимира Путина, такого, которого, пожалуй, знают лишь самые близкие...
- Я думаю, что существует ещё один момент, в котором следует себе признаться настоящему журналисту. Нужно, чтобы химия у людей совпадала. Есть такое выражение на немецком. Если химия не совпадает, то такой фильм не получится. Это не значит, что мы в какой-то степени друзья. Это всего лишь означает, что мы друг друга знаем, мы можем оценить друг друга, что мы уважаем друг друга и что мы воспринимаем чувство юмора...
- Журналист признаётся, что чувство юмора русского Президента обезоружило и сразило его наповал...
- США утверждают, что ракетный щит возводится не против вас, а против Ирана...
- Вы меня рассмешили. Дай вам бог здоровья, потому что уже конец рабочего дня, в принципе уже спать пора, поеду домой в хорошем настроении...
- Реакция была довольно необычной, должен это признать. Я не рассчитывал на то, что он громко рассмеётся. И тут немного вариантов для действий. Ты просто тихо сидишь, пока он смеётся, и ждёшь, будет ли он ещё отвечать на этот вопрос или нет. Мне не пришлось переспрашивать, потому что спустя пол минуты он прекратил смеяться. Я сказал: здорово, что вам было весело. Но, конечно, мягко говоря, к этому тоже необходимо привыкнуть. Он заметил моё состояние и отреагировал: