Россия перед революцией оскудела не духовностью и не добротой, а силою духа и добра. В России было множество хороших и добрых людей, но хорошим людям не хватало характера, а у добрых людей было мало воли и решимости. В России было немало людей чести и честности, но они были рассеяны, не спаяны друг с другом, не организованы. Духовная культура в России росла и множилась, крепла наука, цвели искусства... Но не было во всём этом действенной силы, верной идеи, уверенного и зрелого самосознания, собранной силы, не хватало национального воспитания и характера. Было много юношеского брожения и неопределённых соблазнов; не хватало зрелости и энергии в самоутверждении...
Обилие темпераментных национальных меньшинств, руководимых своею честолюбивой полуинтеллигенцией, создавало целый кадр центробежно настроенных "деятелей". Эти "деятели" с их радикально-революционными симпатиями вливались во всероссийский резервуар фрондирующей интеллигенции и неустроенной, вечно недовольной, бродящей полуинтеллигенции; и всё вместе в высшей степени затрудняло качественный отбор государственной элиты...
Больная традиция революционной фронды: считается, что "порядочный" человек должен быть настроен радикально и непримиримо; он должен порицать и отрицать всё, что исходит от правительства...
Революция с самого начала обращалась не к лучшим силам народа, а к разрушительным и разнузданным элементам его. Она привлекла к себе не честных, верных, патриотически настроенных людей, привыкших к дисциплине и ответственности, а безответственных, деморализованных, беспринципных, карьеристов, грабителей, авантюристов... Ей нужны были люди дурные и жестокие, способные разлагать армию, захватывать чужое имущество, убивать... Наряду с этим она обращалась к людям невежественным и наивным, которые готовы были верить в немедленное переустройство России...
Никакой государственный режим, тем более "творчески обновляющий" режим, не может быть построен такими людьми и на таких порочных основаниях...
Революция дала народу "право на бесчестие" и, соблазнив его этим "правом", она начала свой отбор, делая ставку на "бесчестие". Этим она расшатала народное правосознание, смешала "позволенное" и "запретное", перепутала "моё" и "твоё", отменила все правовые межи и подорвала все социальные и культурные сдержки. Какой же "ведущий слой" мог отобраться по этим признакам и в этой атмосфере?
Пришли "новые русские", презирающие законность, отрицающие права личности, жаждущие захватного обогащения, лишённые знания, опыта и умений; полуграмотные выдвиженцы, государственно неумелые, приспособившиеся к коммунистам преступники... Революция узаконила уголовщину... Превратила разбойника в чиновника и заставила своё чиновничество править разбойными приёмами. Вследствие этого политика пропиталась преступностью, а преступность огосударствилась...
То, в чём Россия нуждается прежде всего и больше всего, - это новый ведущий слой. Эта новая элита, новая русская национальная интеллигенция должна извлечь все необходимые уроки из всероссийского крушения. Она должна осмыслить русское историческое прошлое и извлечь из него заложенный в нём "разум истории". А история учит нас многому...
Ведущий слой не есть ни замкнутая "каста", ни наследственное и ни потомственное "сословие". По составу своему он есть нечто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми, способными людьми и всегда готовое освободить себя от неспособных...
Человека чести и ума, таланта и сердца не спрашивают о его "предках, ибо он сам есть "предок" для грядущего потомства. Качественный, духовный заряд, присущий человеку, выдвигает его на первые места, независимо от его родословной... Мы все - от правителя до простого обывателя - должны научиться узнавать людей качественно-духовного заряда и всячески выдвигать их, "раздвигаясь" для них; только так мы сможем верно пополнять нашу национальную элиту во всех областях жизни.
Это требование не "демократическое", а нравственно-патриотическое и национально-государственное.
Только так мы воссоздадим Россию: дорогу честности, уму и таланту!..
Принадлежность к ведущему слою - начиная от министра и кончая мировым судьёй, начиная от епископа и кончая офицером, начиная от профессора и кончая народным учителем - это не привилегия, а несение трудной и ответственной обязанности. Это не есть ни "лёгкая и весёлая жизнь", ни "почивание на лаврах"...
Вести свой народ - не привилегия, а обязанность лучших людей страны.
Эта обязанность требует от человека не только особых природных качеств, подготовки и образования, но и особого рода жизни в смысле досуга, жилища, питания и одежды. Это люди иной душевной и нервной организации, люди духовной сосредоточенности, люди иных потребностей и вкусов, иного жизненного напряжения и ритма. Мыслителю и артисту нужна тишина. Учёному и судье необходима библиотека. Чиновник должен быть обеспечен и независим от управляемых обывателей...
Публичные должности, от самой малой до самой большой, должны давать человеку удовлетворяющее его вознаграждение и должны переживаться им не как "кормление", а как служение. Человек, не удовлетворяющийся законным жалованьем, не имеет права брать соответствующую должность. Человек, взявший публичную должность, не имеет права пользоваться ею для частной наживы...
Конец взятке, растрате и всякой продажности!.. Только этим возродим Россию!..
Лучший способ вести свой народ есть живой пример. Авантюристы, карьеристы и хищники не могут вести свой народ, а если поведут, то приведут только в яму...
Новый русский отбор должен строить Россию не произволом, а правом. Будут законы и правительственные распоряжения. Эти законы должны соблюдаться и исполняться самими чиновниками, ибо чиновник есть первый, кого закон связывает... Закон связывает всех: и государя, и министра, и полицейских, и судью, и рядового гражданина. От закона есть только одно "отступление": по совести, в сторону справедливости, с принятием на себя всей ответственности. Формально-буквенное, педантически-мертвенное применение закона есть не законность, а карикатура на неё. "Крайняя законность" никогда не должна превращаться в "крайнюю несправедливость". Или, по русским пословицам: "Не всякий прут по закону гнут", а "милость творить - с Богом говорить"...
Мало закона. Надо видеть живое событие... Поэтому всякое применение закона предполагает в душе применяющего чиновника живое творческое правосознание (правовое разумение и правовую совесть). И вот в этой сфере не должно быть никакой корысти, никакой кривизне, никакому воровству и малодушию: ни взятке, ни косвенной личной выгоде, ни классовому интересу, ни родству, ни льстивому прислуживанию, ни потачке, ни укрывательству...