– Да что он себе позволяет! – Родзянко в гневе хлопнул ладонью по столу. – Он нам еще будет диктовать содержание принимаемых Думой законов? Это возмутительная и вызывающая атака на российский парламентаризм, и мы…
– Что – мы? – Милюков с интересом разглядывал главу российского парламентаризма.
Однако Михаил Владимирович лишь нахохлился и буркнул в ответ:
– Это возмутительно.
И замолчал. Павел Николаевич несколько мгновений подождал и, не дождавшись ответа, продолжил излагать пункты требований проклятого царизма к русскому парламентаризму:
– И наконец, четвертое – мы изберем народного председателя правительства, который заявит о верности новому императору и всему русскому народу.
– И кто это будет? – с подозрением спросил Родзянко.
– Я.
Телеграмма великого князя Кирилла Владимировича великому князю Николаю Александровичу
Господь Бог не оставил наши молитвы, и ситуация с захваченной вашей семьей в Александровском дворце благополучно разрешилась. После прочтения Манифестов и обещания прощения всем, если заложники будут отпущены и никто из них более не пострадает, захватчики приняли решение прекратить удерживать заложников и сдаться. Согласно данным ранее обещаниям и гарантиям, все они были отпущены и вскорости покинули Царское Село.
Здоровье Алексея Николаевича стабильное. Кровотечение, слава богу, остановлено. Самочувствие остальных членов Вашей семьи и их домочадцев – нормальное.
Где-то между Оршей и Гатчиной.
28 февраля (13 марта) 1917 года
Такое ощущение, что пора объявлять аэроплан «Илья Муромец Киевский» президентским бортом № 1, поскольку лечу на нем я уже третий раз за сутки. Жаль только, что в воздухе я полностью отрезан от всех каналов связи и абсолютно не могу влиять на события внизу. Я про них просто не знаю. Тем более что тот же Горшков остался не внизу на связи, а сидит за штурвалом «борта № 1».
Поэтому такой полет был для меня крайне рискованным не только из-за опасности навернуться с голубых небес об покрытую снегом землю, но и, а возможно, в первую очередь, из-за того, что за время моего полета могло произойти что угодно, ситуация могла кардинально и неприятно измениться, а я об этом узнаю, когда все уже случится.
А случиться могло все что угодно, поскольку в данный момент я император без империи. Правительства нет, министров нет, армия все с теми же генералами, которые буквально только что пытались свергнуть императора, и свергнуть его они хотели отнюдь не ради того, чтобы привести меня к власти.
Уверен, что для многих и в войсках, и в высоких столичных кабинетах идеальным выходом из ситуации была бы катастрофа нашего аэроплана и гибель нового императора, пока он не начал снимать головы, погоны, отнимать портфели, выгонять из кресел и кабинетов. Моя безвременная гибель приведет на трон Кирилла Владимировича, а он для многих куда более договороспособный кандидат на престол. Тем более что за последние сутки я испугал очень многих и наверняка породил у этой публики самые нехорошие предчувствия относительно их персонального будущего.
Вообще, я крайне скептически относился к тому, чтобы объявлять Кирилла Владимировича наследником престола, но что я могу поделать с самим фактом, что следующим после меня претендентом на престол идет именно он? Закон о престолонаследии Павла I не позволял вольных интерпретаций в вопросах наследования трона, а потому, пока я не обзаведусь наследником в лице законного сына, моим наследником, а значит, и наследником государства будет Кирилл. А где мне взять законного сына? Ведь для этого мне нужно будет сначала развестись с графиней Брасовой, затем найти себе какую-то вменяемую принцессу, затем дождаться от нее сына, а как показывал печальный опыт Николая, сына можно ждать очень долго!
И все это время я буду находиться в опаснейшем состоянии, ведь наличие именно такого наследника, как Кирилл, приводит в жесточайший соблазн как возможных заговорщиков (а они обязательно будут!), так и самого Кирилла, который, насколько я знал из моей истории, буквально бредил троном и нацепил красный бант 1 марта только в расчете на то, что будущее Учредительное собрание отметит его «верность народу и идеалам революции» и призовет на царство. И даже если себе представить скоропостижную кончину Кирилла Владимировича (а насколько я помнил историю, он благополучно дожил до 1938 года), то это мало что меняло в принципе, ведь вместо него наследником становился его брат Борис Владимирович, а за ним Андрей Владимирович, а за ним… И так до скончания всех Романовых, коих была тьма тьмущая. И от смены имени цесаревича мои шансы сыграть в ящик отнюдь не изменялись, а значит, проблему это не решало никоим образом.