Глава пятая ПРИ ПЕРВОМ КОАЛИЦИОННОМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ
Я отмечал уже, что вопрос об армии, об обороне сыграл решающую роль при ликвидации правительственного кризиса, наступившего после апрельских дней. Правительство не могло оставаться у власти уже в силу ненависти, которую оно вызвало к себе в солдатской массе. Не только интересы внутреннего мира и порядка в стране, но и интересы обороны требовали немедленного обновления кабинета -- устранения из него наиболее одиозных имен и введения в его состав представителей советских партий.
Я не буду подробно описывать ход переговоров, которые привели к образованию нового кабинета. Напомню лишь главные вехи событий. 26 апреля появилось воззвание Временного правительства, подводившее итоги его двухмесячной деятельности и заканчивавшееся обещанием "с особенной настойчивостью возобновить усилия, направленные к расширению состава (правительства)133 путем привлечения к ответственной государственной работе представителей тех активных творческих сил, которые доселе не принимали прямого и непосредственного участия в управлении государством". Это было публичное предложение советским партиям делегировать в правительство своих представителей. Чуть ли не в тот же день кн. Львов письмом к Н.С. Чхеидзе официально поставил перед Исполнительным комитетом вопрос о коалиции. Казалось бы, в этом не было ничего неожиданного: коалиция с буржуазными партиями была предрешена той политикой, которую Совет с самого начала занял по отношению к кабинету кн. Львова--Милюкова--Гучкова.
Мне лично позиция моей партии в данном вопросе казалась довольно шаткой: ведь в глазах народных масс мы все равно несли ответственность за каждый шаг правительства. И сложить с себя эту ответственность, по соотношению реальных сил в стране, мы не могли. Участвуя в правительстве, мы, по крайней мере, знали бы, за что отвечаем. Но среди руководителей Исполнительного комитета мысль о вступлении в правительство не встречала сочувствия. Решительнее всех восставал против нее Церете
ли, считавший, что этот шаг свяжет нас как во внешней, так и во внутренней политике и оттолкнет от нас народные массы. На такой же точке зрения стоял Чхеидзе.
29 апреля Исполнительный комитет обсуждал ответ на письмо кн. Львова. Прения были беспорядочные. Привычные группировки внутри Комитета перепутались. Против коалиции возражали, с одной стороны, Церетели, с другой стороны -- большевики и интерна-циона-листы. Церетели оспаривал целесообразность коалиции с точки зрения интересов обороны и политики мира. Большевики громили коалицию как перенесение на русскую почву "шейдемановшины". И все же при голосовании голоса разбились: 23 против коалиции, 22 -- за при 8 воздержавшихся. Это было почти победой сторонников коалиции: их противники получили, правда, одним голосом больше, но это "большинство" состояло из чересчур разнородных элементов и, очевидно, должно было распасться при первом внешнем толчке. Таким толчком явилось известие о выходе в отставку Гучкова.
1 мая вопрос о вступлении в правительство вновь обсуждался в Исполнительном комитете. В начале заседания Церетели заявил, что при сложившейся обстановке он не может дольше возражать против вступления представителей Совета в правительство. Проголосовали вопрос о коалиции: за -- 41, против -- 18 при 3 воздержавшихся. На этот раз против коалиции голосовала лишь левая оппозиция Комитета. Приступили к выработке условий соглашения с буржуазными партиями. Вопрос о числе и распределении портфелей представлялся второстепенным по сравнению с вопросом о платформе. Всю ночь продолжалось заседание Исполнительного комитета, всю ночь кипел бой между сторонниками и противниками коалиции.
Переговоры представителей Исполнительного комитета с Временным правительством продолжались три дня. В правительство из советских людей вошли Церетели, Скобелев и Чернов. Кроме них два портфеля получили социалисты, стоявшие в стороне от Советов -- Пешехонов134 и Переверзев135. Одновременно Керенский с поста министра юстиции перешел на пост военного и морского министра. Портфель министра внутренних дел был сохранен за председателем правительства кн. Львовым. Милюков в обновленный кабинет не вошел, и его портфель был передан Терещенко. В общем, в новом правительстве социалисты получили 6 мест, а цензовики -9136. Но платформа, принятая обновленным кабинетом, почти полностью воспроизводила программу, составленную нами в ночь с 1-го на 2 мая.
5 мая новые министры-социалисты выступили перед торжественным собранием Петроградского совета. Их ждала восторженная встреча. Совет подавляющим большинством голосов принял резолюцию, в которой выражалось "полное доверие" новому правительству, демок
ратия призывалась оказать ему "деятельную поддержку, обеспечивающую ему всю полноту власти" и устанавливался принцип ответственности министров-социалистов перед Петроградским советом впредь до создания всероссийского органа Советов.
Вступление социалистов в правительство огромным большинством депутатов было встречено не как компромисс, не как уступка социалистов буржуазии, а как победа демократии, как шаг революции вперед. То же настроение преобладало в эти дни в рабочих кварталах и казармах. В этом я лично мог убедиться, выступая на полковых митингах, устроенных с целью ознакомления солдатской массы с новым положением и с практическим значением перехода от формулы "поддержи постольку-поскольку" к новой формуле "полного доверия и деятельной поддержки".
Солдатская масса встречала вступление социалистов в правительство с подлинным энтузиазмом; особенно радовало ее то, что министром земледелия будет Чернов и что военное министерство из рук ненавистного Гучкова переходит в руки "товарища Керенского". В дни, когда Керенский переменил свой выигрышный, эффектный пост "министра юстиции революции" на бесконечно тяжелое положение военного министра при непопулярной и безнадежно проигранной войне, он был подлинным кумиром солдатской толпы. Полковые комитеты и митинги один за другим выносили резолюции, обещавшие ему беспрекословное повиновение. На заводах такого энтузиазма не замечалось. Но и здесь у нового правительства было больше друзей, чем противников.
* * *
Декларация, опубликованная правительством 6 мая, вызывала всеобщее одобрение. Приведу здесь текст этого документа в части, излагающей правительственную программу:
"1. Во внешней политике Временное правительство, отвергая в согласии со всем народом всякую мысль о сепаратном мире, открыто ставит своей целью скорейшее достижение всеобщего мира, не имеющего своей задачей ни господства над другими народами, ни отнятия у них национального их достояния, ни насильственного захвата чужих территорий -- мира без аннексий и контрибуций, на началах самоопределения народов. В твердой уверенности, что с падением в России царского режима и утверждением демократических начал во внутренней и внешней политике для союзных демократий создался новый фактор стремлений к прочному миру и братству народов, Временное правительство предпримет подготовительные шаги к соглашению с союзниками на основе декларации Временного правительства 27 марта.
В убеждении, что поражение России и ее союзников не
только явилось бы источником величайших бедствий для народа,
но и отодвинуло бы или сделало невозможным заключение всеоб
щего мира на указанной выше основе, Временное правительство
твердо верит, что революционная армия России не допустит, что
бы германские войска разгромили наших союзников на западе и
обрушились всей силой своего оружия на нас. Укрепление начал
демократизации армии, организация и укрепление боевой силы ее,
как в оборонительных, так и в наступательных действиях ее, будут
являться важнейшей задачей Временного правительства.
Временное правительство будет неуклонно и решительно
бороться с хозяйственной разрухой страны дальнейшим проведе
нием государственного и общественного контроля над производ
ством, транспортом, обменом и распределением продуктов, а в