Мы помолчали. О чем думал Николай в этот момент? Возможно о том, что воистину чудо спасло Алексея, когда все же удалось остановить кровь. Удар приклада, падение с лестницы и открытый перелом практически гарантированно должны были убить мальчика больного гемофилией. А может вспоминал свою душевную слабость, когда он «заключил сделку» с Богом, обещая в молитве отказаться от короны и посвятить свой дальнейший жизненный путь молитве и смирению. Я не знаю, о чем думал бывший Император в этот момент. Но зато прекрасно знаю, чем закончилась бы вся история, в случае, если бы я в ту ночь в Могилеве не поднял бы фактический мятеж, захватив Ставку и «самоубив» генерала Алексеева, возглавлявшего военный заговор против Николая. Равно как могу себе представить, чем закончилась бы история, если бы Николай тогда не отказался от короны за себя и за сына. Революция и Гражданская война были бы неизбежными, а равно как гибель и всей его семьи. Ну, и меня заодно.
Наконец бывший Царь очнулся от дум и спросил с горечью:
– И все же, почему мы должны уехать? Почему мы не можем остаться в Москве?
Хмуро смотрю на него.
-- Возможно, я бы и согласился на это, если бы твоя супруга вела себя менее опрометчиво.
– Прости, я не совсем понял тебя.
– Твоя Аликс в последнее время стала активно наносить визиты.
Николай уже враждебно:
– И что? Нынешние российские законы как-то запрещают Великой Княгине совершать визиты?
– Отнюдь, брат мой, отнюдь. Но, видишь ли в чем проблемка – визиты-то не запрещены, а вот то, что твоя Аликс говорит при этом – все это имеет явные признаки государственной измены.
Бывший самодержец вскинулся.
– Объяснись!
– Более чем охотно, брат мой. Для того тебя и позвал. В свое время мы с тобой, во имя блага государства российского, железным образом условились, что с момента твоего отречения от Престола за себя и за Алексея, ты и твоя семья примете на себя Великокняжеские титулы и будете им строго соответствовать. Так?
– Так.
– Однако, ряд событий последнего времени вынуждают меня заявить – обрати, будь добр, внимание своей супруги, что говорить в великосветских салонах про то, что никто не может ее лишить титула Императрицы, не совсем благоразумно. Более того, рассуждать о том, что Алексей незаконно лишен права престолонаследия, да еще и делать это привселюдно, еще более не здраво, ввиду того, что сие являет собой государственную измену. Не мне тебе говорить, что это все значит. Я не хочу выносить сор из избы, как говорят у нас в народе, но все это подводит к неприятным вопросам.
– Это к каким же?
Я криво усмехнулся:
– О, поверь мне, вопросы крайне неприятные и у Высочайшего Следственного Комитета их крайне много. Например, странное совпадение, когда из-за, якобы, остро возникшей болезни Аликс, которую потом никто у нее не замечал, ваше семейство срочно отбыло в Крым, и это в тот самый момент, когда на Красной площади произошел взрыв и погибли сотни людей, включая нашу с тобой Мама и несколько членов Императорской Фамилии, а наша с тобой сестра Ксения осталась вдовой. И, заметь, едва не погиб я сам, чуть не освободив таким образом Престол Всероссийский.
– Но…
– Нет, позволь я уж договорю. Далее. Взрыв, погубивший в Тифлисе нашего дядю. Я ничего не знаю о том, может ли твоя супруга иметь к этому всему хотя бы теоретическое отношение, но разговоры в высшем свете идут именно об этом и, думается мне, что ты об этом знаешь.
Ники насупился, но промолчал. Продолжаю:
– Разумеется, я не верю в причастность Аликс к убийству Ник-Ника или к Кровавой Пасхе, но, как говорится, осадочек имеется. Слишком уж она много болтает и слишком уж ей, в этом контексте, это все выгодно. Вспомним также о том, что официальной целью последнего, будем надеяться, мятежа от 6 марта сего года, была попытка вернуть твоему сыну, так сказать, законный престол.
– Мне представлялось, что я четко ответил на этот вопрос, в том числе и на том твоем отвратительном балагане, который ты наименовал пресс-конференцией!
– Ты – да, но твоя Аликс? Я ни в чем ее не обвиняю, пока во всяком случае, но ты сам понимаешь, что значит государственная измена и какова цена определенности в престолонаследии! Я хочу, чтобы ты понял, что твоя семья находится в центре пристального внимания. Внимания общества и не только.