– Понятно. Бегу!
Спешу в соседнюю комнату, предназначенную для переодевания перед входом в родильный зал. Быстро стягиваю с себя все и в душ. Времени мало, но заразу с улицы заносить в Порфиру я вовсе не собирался. Тем более после такого скопления людей в Святой Софии и вокруг нее.
Вновь облачаюсь в одежду, но уже в стерильный медкомплект. Пришлось выступить тут законодателем врачебно-хирургической моды и потребовать введения стерильных медицинских комбинезонов с капюшоном, обуви, перчаток и прочего, включая ртутно-кварцевые лампы Кёха, лучами которых обеззараживали помещения. Так что и в этом вопросе добрый царский пендель помог прогрессу человечества, и применение кварцевания в операционных в этой истории началось на два десятка лет раньше, чем в моей реальности. Пришлось, правда, выкупить все права на эту установку и выделить деньги, ресурсы и людей на проведение медицинских испытаний. Но мы справились. Мы успели.
Осталось как следует запустить свечной заводик и хорошенько расторговаться.
Спешу к входу в Порфиру, Натали распахивает дверь, и мы входим в родильный зал.
Императрица была очень бледна, в глазах стояли слезы. Ободряюще улыбаюсь:
– Ты как, малыш?
Маша всхлипнула.
– Я никогда не думала, что это будет так… больно…
– Дышите, государыня. Вам лучше не сбивать дыхание на разговоры. – Улезко-Строганова, делая свои врачебные манипуляции, добавила успокоительным тоном. – Что поделать, государыня, первые роды часто болезненны. Особенно в вашем случае.
Промакиваю крупные капли пота и слезы на лице прикусившей губу Маши. Целую ее ладошку.
– Потерпи, любимая, я с тобой. Дыши.
Царица всхлипывает, и ее губы шепчут:
– Как я люблю тебя…
– Дышите, государыня. Не разговаривайте!
Маша резко выгнулась и застонала.
– Тужьтесь, ваше величество!
И эти доктора настаивали, чтобы я остался в своем кабинете и ждал результатов? Не для мужского организма, мол, такие невозможные потрясения, как вид рожающей жены?
– Тужьтесь!!!
Новые схватки исказили ее лицо.
– А-а-аааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!
Империя Единства. Росия. Москва. Храм Христа Спасителя. 5 мая 1918 года
– Благочестивейшаго, великаго государя нашего Михаила Александровича императора всея Единства России и Ромеи, супругу его, благочестивейшую государыню, императрицу Марию Викторовну, и наследника его, благоверного наследника и великого князя Павла Александровича, Святейший Правительствующий Синод, и вся православныя христианы, Господи сохрани Их на многая лета.
Патриарх Московский и всея Руси Антоний II возглашал царское многолетие.
Генерал граф Маниковский, едва скрывая свою неприязнь, покосился на стоявшего рядом генерала графа Кутепова, усиленно крестящегося вместе со всем храмом. Впрочем, их неприязнь была взаимной, и обычно оба не считали нужным это скрывать, если речь, конечно, не шла о публичном мероприятии. А сейчас было именно такое.
И глава Правительства Российской империи был более чем уверен, что фактический местоблюститель Михаила Второго в России граф Кутепов специально выбрал для присутствия именно храм Христа Спасителя, чтобы лишний раз досадить ему лично. Ведь мог же он пойти в Успенский собор в Кремле?! Мог!!! Ему всего-то надо было выйти из Дома империи, перейти Сенатскую площадь да мимо Чудова монастыря пройтись! Ан нет! Вызывал машину, охрану и поехал сюда! И специально встал рядом!
Маниковский досадовал на самого себя за то, что не пошел в церковь Николы во дворе Дома Правительства, именуемого еще Домом Пашкова. Нет, захотелось ему быть в центре внимания прессы, поехал в главный храм империи. Но с другой стороны, резон в этом был, раз уж он собрался оставаться в политике и после назначенных на 14 октября выборов в пятую Государственную думу. Хотя, конечно, Маниковский не рассчитывал на то, что ему удастся остаться на посту премьер-министра и после выборов. По Конституции, введенной сегодня в действие, император вносит представление на главу правительства после консультаций с фракциями парламента, и понятно, что будет внесена кандидатура, которая будет иметь шанс собрать большинство голосов в Госдуме. Причем кандидатура эта должна быть в обязательном порядке из числа самих депутатов. И если с обретением мандата депутата Алексей Алексеевич особых проблем не видел, то вот с возможностью набрать большинство голосов за свою кандидатуру он прогнозировал большие проблемы.
Конечно, в теории Михаил Второй мог ткнуть пальцем в любого из депутатов, но заранее непопулярная фигура просто не наберет голосов в зале. А Маниковский был полон мрачных предчувствий насчет состава новой Думы.