— Это Сергей, представил Сергей Федорович. С ним Вы и отправитесь. Одевайтесь — вот костюм, он к счастью, ничем принципиально от Вашего не отличается. Всё своё снимайте и оставляйте здесь.
Одежда действительная была такой же, за исключением нижнего белья. Впрочем, Николай припоминал чего-то подобное из раннего детства. Обувь немножко отличалась фасоном, на если бы он вышел в ней на улицу, на него никто бы не обратил внимание. Ни так уж всё и поменялось.
— Я готов — сказал он.
Сергей протянул ему кучку бумажек и портмоне.
— Возьми, на месте разберешься, что есть что. Это основные документы и деньги. Что будем делать расскажу уже там. Пошли, канал уже включили, и, толкнув дверь с цифрой «1» шагнул вперёд.
Николай пошёл за ним. Небольшой коридорчик закончился очередной дверью. Подождав, пока он станет рядом, Сергей открыл её ключом. За дверью была летняя московская жара.
Узкий проход, между дверью и каким-то сараем, был полон мусором, какими-то деревяшками и шелухой от семечек. Николай пошёл вслед за Сергеем, внимательно глядя, куда можно опустить ноги. Проход вывел во двор. Двор был типичный деревенский. Коновязь, сеновал, колодце и большая поилка. Толстые тополя уходили в небо, между ними тускло блестели купола церквей. Посмотрев внимательно, Николай не смог определить знакомых — все были круглые и с крестами. Примерно прикинув, он стал осматриваться в поисках часовни на Иверском переулке — там колокольня была квадратной, но не нашёл. А может это и не Замоскворечье. И не Москва вовсе, решил он, кто их разберёт. Хотя судя по количеству крестов, это явно не уездный город. Широкие ворота, на тройку лошадей как минимум. Извозчик, что ли здесь живёт. Сергей подошёл к широкому крыльцу и кивнул.
— Тут мой флигелёк. Я его снимаю. Меня и здесь зовут Сергеем. А вот ты будешь обрусевшим немцем из Сибири. Это избавит от вопросов об акценте и словарном запасе. Так что оставайся Николаем Эдуардовичем — не будешь путаться.
— Есть оставаться. Год-то сейчас какой?
— 23, июль месяц.
Про 23 год Олег мог сказать, что помнит только 12 съезд партии. И всё. Негусто. Но ничего, газет почитаем, освоимся. А может всё будет быстро. Если они здесь давно, то наверное обросли базой. Поэтому дадим задания, всё быстро разнюхают, нас с Васькой сведут, а дальше — эвакуация. К кредиторам.
Как не странно, упоминание последних не вызвало никаких эмоций. Это вроде как в другом мире. И уже даже не ко мне.
— Пошли, поедим. Вечером я поспрошаю кое-кого, найдём концы и вперёд.
По Пятницкой улице в 1923 года ездили, в основном, извозчики, ходили пешеходы, а машин пока не попалось. Остальное было хрестоматийно — даже беспризорники у котла с асфальтом. Всё было знакомо и незнакомо одновременно. Двухэтажные домики стояли как и в конце века, прибавились только заборы и сады. Ближе к набережной просматривались громады доходных домов, начинающих теряться в надвигающемся сумраке. Только сейчас Николай смог заметить, что духота сменилась порывами ветра и надвигается традиционная летняя гроза. Серые тучи быстро заволокли небо и ветер уже гнал мелкие бумажки вдоль по мостовой.
— Кажется дождик собирается, сказал Сергей и шагнул в дверь с надписью «Трактир».
Николай уже привычно пошёл за ним, споткнувшись на слишком высоких ступеньках. Тут же появился половой, с знакомым по фильмам прибором и полотенце через руку. Уважительно кивнув Сергею, он повёл его к столику у окна.
— Ты браток это, угу — промычал тот, отодвигая стул. Половой махнул рукой и на стол стали быстро ставить сушки, пиво, мелко нарезанное мясо и какую-то рыбу.
— Мне бы лучше чаю, сказал Николай, разглядывая зал.
Он оказался неожиданно большим, с какими-то ответвлениями, откуда доносился женский смех и гитарные переборы. На потолке висело что-то вроде люстры, но подсвечники были на каждом столе. Было видно, что это не для антуража. Пол был чист и не заплёван. Первое ощущение было хорошим. Добротный кабак. От современных разве что посуда отличает. Да и порошок «Миф универсал» тут не помешал бы, обратил он внимание на скатерть.
Хлебнув пивка, Сергей благосклонно посмотрел на Николая.
— Ты главное под руку не суйся. Ни в разговоре, ни, не дай бог, в драке. Стой в стороне и хлопай глазами. Ты провинциал, с тебя спроса нету. Для властей — это всё спецоперация ЧК, я всё порешаю.
— Хорошо, хорошо. Молчу как рыба и никуда не суюсь — улыбаясь Николай стал ломать баранку. Баранка была как баранка. Ничем, по крайней мере с виду не отличаясь от её более поздних аналогов, а вот чай был непохож на те сорта к которым он привык. Чем то напоминал дешевые сорта китайского чая, продававшиеся в специализированных магазинах. Но явно не грузинский «N 36». Собственно говоря, наверное это китайский и есть — вряд ли с Англии везут индийские и цейлонские сорта — граница с Китаем открыта, а он, как известно, родина чая.