— Ну что, поехали в гостиницу обедать — сказал Коля — все что могли, мы сделали.
Надежда ушла бродить по городу, куда не сказала, да и Коля лишний раз не спрашивал. Похоже, у неё с городом на Неве была какая-то своя связь в которую она не хотела никого посвящать. Уходя утром, сказала, что придёт часам к пяти. Может просто ходила по улицам, а может здесь жили какие-нибудь родственники — которых надо было навестить. Ну да ладно, пусть бродит, решил Коля, раскидываясь на стуле и готовясь заказать обед. Однако сделать это им не дали. В дверях ресторана появился молодой помощник Глеба Ивановича, и захватив со стола краюху хлеба, они пошли работать.
Начальник спецотдела с комфортом расположился в особняке на Фонтанке. Особняк располагался во дворе какого-то дворца, но Коля никак не мог сообразить какого У его подъезда стояла охрана и несколько автомобилей. Широкая лестница вела на второй этаж, и через широкое окно в два пролёта на поднимающегося Николая вдруг обрушилась волна света. Видно солнышко, в вечной Питерской игре в прятки, выглянуло наконец из-за тучки и вся казённая затхлость бюрократического присутствия озарилась светом летнего дня. В кабинете у Глеба Ивановича сидел четвёртый студент. Он весь трясся, и видимо совсем потерял голову от страха. Вместо того, чтобы как-то начать разговор, он прибёг к любимому оружию малых народов — стал делать вид, что не понимает по-русски. Так что кроме нечленораздельного набора звуков, Бокий от него, похоже, ничего не добился. Но, надо признать, что Глеб Иванович вовсе не бил допрашиваемого наганом по голове, как это практиковалось в более поздние времена. И два его дюжих помощника скромно стояли около окна и любовались пейзажем.
— Степан Терентьевич, сказал Бокий, кивая на студента. Мы его взяли, но внизу в подвале у нас ребята из активной части местного округа. Возможности возиться с этим уродом нету. Будь другом, сними с него показания, а я пойду вниз. Там сидят ребята крепкие, а народу, как ты понимаешь, у нас совсем мало.
Аршинов плотоядно улыбнулся, да так, что несчастный бурят попытался ещё больше вжаться в стул.
— Всё сделаем в лучшем виде. Он у меня заговорит как лучший оратор на митинге про мировую революцию. Так что смело Глеб Иванович мне его оставляйте, верну в целости и сохранности.
Тут он продлил паузу.
— Может быть.
Собственно Николая от студента интересовало только одно — степень их завязки с немкой Мартой. Поэтому он смело оставил Аршинова доводит дело до ума, а сам поехал к Линю — если кто и мог разговорить студента, то только настоятель Да и надо было всё таки перекусить — время было обеденное.
В китайском ресторанчике было полутемно, на пахло вкусно. К нему сразу подошёл хозяин Лю и поинтересовался заказом. Удостоверившись, что вкусы клиента за последнюю ночь не изменились, и ему надо тройную порцию всего, он лично провел его в комнату к настоятелю. Линь вежливо разговаривал с господином Новгородцевым о влиянии Китая на русскую Среднюю Азию. По словам настоятеля получалось, что влияние было так себе, слабым. Полковник защищал другую точку зрения, но спор тек как-то очень спокойно, по китайски, без огонька.
— А мы тут решили, что Викентий Федорович вполне может поработать в Китае в качестве советника.
— Наверняка может, только кому он будет советовать? Чан Кайши, или местным коммунистам?
— Нет, у нас в Тибете есть своя небольшая армия. И ей тоже нужны командиры, знающие европейское оружие и европейские приёмы ведения войны.
— Ну так бог в помощь. Я думаю, что Вы, настоятель, вполне справитесь со всеми проблемами транспортировки рекрута.
— Конечно, конечно, не беспокойтесь. Мы решим этот вопрос.
Коля взял это на заметку. Возможность спрятаться у китайцев, ежели чего вдруг начнётся, нельзя было сбрасывать со счетов. Значит у них есть свои пути — дороги. Это очень хорошо. Такие новости греют душу. Он начал активно участвовать в разговоре про Среднюю Азию, обращая внимание на общее историческое мышление настоятеля. По его словам выходило, что каждый народ расселился там, где ему было удобно, поэтому менять место обитания ему было не интересно. Так, например, китайцы совершенно не могли жить в степях Центральной Азии, а тамошним кочевникам было нечего делать в земледельческом междуречье основных китайских рек — Желтой и Красной. Вот и получалось по Линю, что узбеки, освоившие оазисы пустыни, совершенно не были готовы к жизни в иных условиях. Разговор был интересный, но тут появился господин Лю, который сказал, что всё готово и все пакеты загружены в автомобиль.