Отметив про себя, что двоих людей для формирования своей собственной команды управленцев уже приобрел сходу, я произнес:
— Тогда вот что еще. Вам, Вячеслав Михайлович, как секретарю ЦК, я поручаю на всех предприятиях начать беспощадную борьбу с троцкистами. А все троцкистские акции неповиновения властям и забастовки будем разгонять силами милиции. Для этого усилим милиционеров дружинниками из партийного актива. Мне, как можно быстрее, нужны списки не только оппозиционеров, но и верных людей, готовых поддержать власть в беспощадной борьбе с оппозицией. Причем, не на предприятия милиционеры придут, а ночами по квартирам зачинщиков начнут вылавливать. Это я беру на себя.
И, самое главное, нам необходимо срочно организовать правительственную комиссию по расследованию покушения на товарища Сталина. Мои следователи уже занимаются расследованием. Прямо сейчас, пока мы тут разговариваем, следствие ведут Глеб Бокий и моя секретарша, имеющая опыт руководства Подольским ГубЧК. Но, нам необходимо официально утвердить руководящий состав. Предлагаю вам обоим войти в комиссию хотя бы формально. Я уже переговорил с Петерсоном, и он, как комендант Кремля, тоже примет участие в ее работе. А ваш авторитет, как представителей Политбюро, сильно добавит комиссии авторитетность в глазах народа.
Молотов и Ворошилов снова закивали, соглашаясь. Иосиф Виссарионович по-прежнему тихонько спал, и наше маленькое совещание на ногах возле его кровати, похоже, никак ему не помешало. Я повернулся к врачу и медсестре, строго спросив у них:
— Надеюсь, вы понимаете, что сейчас явились свидетелями совершенно секретных разговоров? Документы о неразглашении уже подписывали, или мне прислать человека, чтобы взял у вас подписку по новой?
— В этом нет необходимости, товарищ Менжинский. Весь наш медперсонал имеет действующий допуск. В стенах нашей клиники мы много чего уже видели и слышали. У нас же пациенты только определенного уровня… Но, все секреты здесь навсегда и остаются. Поверьте, останутся и на этот раз, — заверил меня доктор Лев Левин за себя и за медсестру.
Я кивнул ему и вышел из палаты, а Молотов и Ворошилов покинули помещение следом за мной.
Глава 29
В коридоре клиники уже дожидался своей очереди проведать Сталина не только комендант Петерсон, а и другие, гораздо более высокопоставленные лица. Я сразу узнал Рыкова, а рядом с ним сидел Бухарин. И я тут же смекнул, что вот этих двоих тоже нужно срочно перетягивать на свою сторону. Рыков, как председатель Совнаркома, мог повлиять на слишком многое. И, если он не будет на моей стороне, то может легко саботировать все решения. Да и Бухарин в этой сложившейся ситуации приобретал немалый вес, даже не как председатель Коминтерна, а как главный редактор газеты «Правда»! Поскольку в СССР еще нет телевидения, да и радиовещание пока не развито должным образом, центральная пресса имеет немалую власть над общественным сознанием. И стоит мне рассориться с Бухариным, как он такими помоями обольет, что потом не отмоешься! К тому же, следовало сразу выработать единую информационную политику в связи с покушением на Сталина. Ведь долго скрывать этот факт не получится!
Глядя на Рыкова и Бухарина, я не знал, с чего начать разговор с ними, не решаясь сказать прямо, что с этого момента я замещаю генсека. Но, за меня это сделал Молотов, без обиняков заявив, едва все поздоровались друг с другом:
— Только что при мне и при Ворошилове товарищ Сталин назначил своим преемником на посту товарища Менжинского. Именно он возглавит всех нас до того момента, как товарищ Сталин выздоровеет.
— Хм, это весьма неожиданно, — проговорил Алексей Рыков, окинув меня оценивающим взглядом. Потом добавил:
— Впрочем, сейчас такой момент, когда необходимо навести порядок твердой рукой. А вы, товарищ Менжинский, по-моему, на это способны лучше других. Посему я не стану возражать.