И если мы не только успешно защитим завоевания революции, но и разовьем нашу страну экономически, то уверяю вас, что через пару десятков лет с нами начнут считаться по праву сильного. И все главные капиталистические страны сами станут искать сотрудничество с нами. Поскольку они привыкли уважать силу и презирать слабость. К счастью для нас, все эти капиталистические страны, враждебные нам, сейчас сами находятся, что называется, не в лучшей форме. Вскоре капиталисты столкнутся с серьезным кризисом. И потому у нас прекрасный исторический шанс использовать этот грядущий кризис капиталистической экономики в своих интересах, а впереди нас ждет спокойное десятилетие, чтобы мирно развиваться. Поскольку капиталисты быстро от грядущего кризиса не оправятся. Так что у нас есть время, чтобы сделать Советский Союз могучей державой. Единственное, что может помешать нашим планам на этом пути построения развитого социализма в отдельно взятой стране прямо сейчас — это троцкизм. Поэтому считаю необходимым объявить всенародно: все на борьбу с троцкистами! С мятежниками, как и с их пособниками, нужно бороться беспощадно. И все средства для этого хороши.
Глава 33
Едва я закончил произносить свою речь, как Молотов встал и начал аплодировать. Сразу за ним встал, хлопая в ладоши, и Ворошилов. И, к моему удивлению, поддержал этих двоих сам предсовнаркома Рыков. А уже к нему присоединились Томский, Калинин и Рудзутак. Один только Бухарин сначала не аплодировал и не вставал. И от меня это не укрылось. Но потом, когда встали и захлопали все остальные члены Политбюро, он тоже лениво поднялся и изобразил одобрение, выдавив даже улыбку на лице, хотя в его глазах я не увидел ничего, кроме зависти.
В это время Рыков предложил:
— Кто за то, товарищи, чтобы утвердить Вячеслава Рудольфовича Менжинского временно исполняющим обязанности Генерального секретаря ЦК партии на время болезни товарища Сталина? Прошу проголосовать.
И тут уже руки подняли все. Даже Бухарин, который всегда предпочитал находиться на стороне большинства.
Рыков, добровольно взявший на себя обязанности председателя собрания, констатировал:
— Решением Политбюро товарищ Менжинский утвержден в новой должности единогласно. Прошу секретаря зафиксировать это в протоколе и подать протокол на подпись всем присутствующим.
И Эльза засуетилась, готовя важную бумагу к подписанию. Проходя мимо меня, она доложила:
— Там Ежов пришел с докладом, за вашей спиной возле дверей стоит.
Я обернулся и увидел, как маленький человечек, одетый во все кожаное, с папкой под мышкой мнется на пороге зала для совещаний, переступая с ноги на ногу.
Дождавшись, когда все подписали бумагу о моем назначении генсеком до выздоровления Иосифа Виссарионовича, я сказал:
— А сейчас я предлагаю заслушать доклад товарища Ежова о текущем положении.
И, повернувшись к нему, добавил:
— Докладывайте.
Усевшись во главе длинного стола, на то почетное место, которое, обычно, занимал сам Сталин, я приготовился слушать, внешне пока не выказывая Николаю Ежову ни единого намека на недоверие. И он начал красноречиво рассказывать, но не про сложившуюся ситуацию с саботажем на Лубянке и не про мятеж троцкистов в Горках, а про свое собственное «расследование» в отношении Трилиссера. В конце добавив:
— Потому в отсутствие товарища Менжинского мною были приняты срочные меры против Трилиссера. Начальник ИНО оказался троцкистом и покровителем террориста Блюмкина, который покушался на жизнь товарища Сталина…
— А какие именно вы приняли меры? — перебил я докладчика.
— Я распорядился немедленно арестовать Трилиссера, но его не нашли. Он скрылся и где-то прячется, — сообщил Ежов.
— Как же такое возможно, что вы, как человек, возложивший на себя обязанности исполняющего обязанности председателя ОГПУ, не смогли отыскать подозреваемого? — улыбнулся я.
А Ежов посетовал, опустив глаза:
— Он слишком хитер…
И я снова перебил, сказав уже серьезно и даже сурово:
— А вы, Николай, оказались слишком самонадеянны и некомпетентны. В вашем «расследовании» нет ни единого факта, а только одни домыслы. Я поручил Глебу Бокию проверить материалы, предоставленные вами. И он проверил, пока я отсутствовал. Так вот, обвинение Трилиссера в связях с итальянской преступной организацией «Коза Ностра» вы взяли из иностранной «желтой прессы». Это называется подлогом, выдаванием желаемого за действительное. Не так ли? И еще ответьте мне: кто дал вам право в мое отсутствие самовольно захватывать руководство в ОГПУ? Не вы ли, Ежов, один из мятежников, раз действовали, как мятежник, назначив самого себя исполняющим обязанности председателя?