Именно в эти годы крепкое семейство Штубисов стало распадаться: старший брат Генриха устроился строительным рабочим и перебрался в другой город, замужняя сестра уехала в Сибирь к сосланному за распространение листовок мужу. В 1906 году Генриха отдали на учебу в Либавское двухклассное элементарное училище. Однако вместо четырех лет он проучился только три года — был исключен, «…так как, будучи участником одного из ученических кружков, участвовал в первомайской демонстрации»[2]. Словом, уже в возрасте четырнадцати лет наш герой приобрел «политические взгляды» и даже успел за них пострадать…
Тем временем «…в домике, который находился на арендованной матерью земле, организовалась «конспиративка» Либавской организации РСДРП(б), которая первое время служила убежищем для преследуемых товарищей в годы реакции, впоследствии стала также складом оружия Либавской организации и местом, где печатались и размножались листовки, обсуждались планы побега за границу, предстоящие эксы и т. д.»[3]. В этих условиях и Генрих приобщился к «технике» подполья: помогал печатать и распространять листовки, переносил и хранил оружие и патроны. Однако пора было подумать и о посильной помощи семье. Он поступает учеником в медно-жестяную мастерскую Ансона с жалованьем пять рублей в месяц.
Осенью 1911 года полиция совершила неожиданный налет на дом Штубисов, но так как посторонних, оружия и листовок обнаружено не было, то после двух недель ареста Генрих с младшей сестрой были отпущены. Пострадал лишь старший брат Феликс.
В 1909 году он примкнул к Либавской организации анархистов-коммунистов (имел клички Берзин и Стобрис), после ареста в 1911 году три года просидел в тюрьмах Либавы, Риги и Санкт-Петербурга. В 1914 году по приговору Санкт-Петербургской судебной палаты Феликс Штубис «за принадлежность к литовско-латышской анархической федерации и хранение ее воззваний» был приговорен к ссылке на поселение[4].
Утратив этого, пожалуй, единственного кормильца, вдова Штубис решила отослать от греха подальше младшего сына, уже имевшего опыт общения с жандармами. В ноябре 1912 года Генрих ушел из мастерской и поступил палубным юнгой и кочегаром на океанский корабль «Курск» Русско-Восточного Азиатского пароходства, совершавший рейсы Либава — Нью-Йорк. За шесть месяцев службы на «Курске» он побывал в Соединенных Штатах Америки, Канаде, Англии, Голландии, Дании — словом, «повидал мир», но, вернувшись в Либаву, опять поступил в мастерскую. Теперь как подмастерье он получал более-менее сносное жалованье. Вместе с тем Генрих продолжал связь с местными подпольщиками, для которых наступили трудные времена: часть из них разбежались, оставшиеся один за другим вылавливались жандармами. Та же судьба постигла и нашего героя: в октябре 1913 года он «…снова был арестован… с группой товарищей (Керле, Циммерман, Ванаг и др.), заключен в Либавскую тюрьму, затем переведен в Митавскую, где содержался в одиночке»[5].
На этот раз дело приняло серьезный оборот, и арестованному Генриху Штубису 4 января 1914 года было объявлено постановление о высылке в административном порядке на три года в северные уезды Олонецкой губернии.
Мурманская железная дорога еще не была построена, так что к месту высылки — деревне Ругозеро Штубис добрался с этапом лишь в мае 1914 года. Жить пришлось вкрестьянских семьях, сначала в Ругозере, а потом южнее, в Шуньге, на Онежском озере. Заработок доставался с большим трудом в хозяйстве местных крестьян, на лесных работах и на строительстве Мурманской железной дороги. Местные крестьяне относились к парню сочувственно, так как «…край в течение долгого времени наводнялся политической ссылкой, и население было основательно обработано, это положение дополняла еще и империалистическая война»[6].
Насколько сам Генрих занимался политической «обработкой» населения, остается только гадать. Во всяком случае, местным властям он доверия не внушал: «…при мобилизации ссыльных на империалистическую войну… воинский начальник мне объявил, что я не достоин служить в рядах русской армии, и меня отправили обратно в Шуньгу отбывать свой срок»[7].
Отбыв ссылку «от звонка до звонка», 4 января 1917 года Штубис освободился. Теперь уже на общих основаниях он подлежал мобилизации в армию, но предпочел от нее уклониться и во второй половине января объявился в Петрограде, где, по собственным словам, «…связался с Петроградской организацией (РСДРП(б). — Прим. авт.)…принимал участие в Февральской революции, главным образом в уличных боях». До лета Штубис работал «по специальности» в каких-то металлических мастерских Петрограда, а после июльских событий 1917 года перешел на нелегальное положение. В октябрьские дни он состоял рядовым в сводном отряде Красной гвардии Василеостровского района, участвовал в захвате Центральной телефонной станции и боях на подступах к Пулково…