Важно отметить, что большинство лиц, осужденных к расстрелу 11 июня 1937 года, Тодорскому были хорошо знакомы. О его дружбе с Фельдманом уже упоминалось, с Якиром в 1928 году он ездил в Германию, а с Эйдеманом – в Италию в 1934 году.
Только покривил душой Александр Иванович, возведя хулу на Якира и Уборевича. Документы свидетельствуют о том, что были другие времена и другие песни Тодорского. В стенографическом отчете заседаний Военного совета при НКО (8–14 декабря 1935 г.) находим его выступление по вопросу об оперативно-тактической подготовке и методике обучения в Военно-воздушной академии. Там есть и пассаж в отношении Якира и Уборевича, соответственно командующих войсками Киевского и Белорусского военных округов: «…Товарищ нарком хвалит БВО и КВО, персонально Уборевича и Якира. Мы это слышали…, но было бы неплохо, если бы мы от своего лица их похвалили…»[486]
Все присутствовавшие на данном Военном совете совсем недавно (и месяца не прошло) как получили соответствующие персональные воинские звания. Тодорский упомянул об этом и, акцентируя внимание на Якире и его высоком звании командарма 1-го ранга, заявил, что необходимо всемерно популяризировать опыт его работы. Обращаясь к командарму, он произнес:
– Вы хороший командующий и мы имеем право просить опыта Вашей работы…[487]
Еще сложнее предстает палитра его взаимоотношений с Тухачевским. Здесь мы наблюдаем со временем картину явной эволюции взглядов Тодорского, его дрейф от одного полюса к другому – от неприятия и критики до безудержного восхваления. О заседаниях РВС СССР и выступлениях на них Александра Ивановича уже упоминалось. Не менее интересные подробности узнаешь, когда читаешь страницы воспоминаний профессора Г.С. Иссерсона о жарких баталиях на полях научных дискуссий, о полемике Тодорского с Тухачевским в 30 е годы по вопросам трактовки некоторых операций Гражданской войны.
По праву считая себя военным писателем и являясь активным участником Гражданской войны, Александр Иванович был непременным участником публичного обсуждения книг по данной теме. Особенно по спорным вопросам, к числу которых относилось взаимодействие фронтов в польской кампании 1920 года. К этой «больной» теме возвращались даже тогда, когда, казалось бы, к тому не было особых оснований.
Одно из таких мероприятий, в котором Тодорский сыграл не последнюю роль, описывает Г.С. Иссерсон в своих воспоминаниях, посвященных М.Н. Тухачевскому. В начале 1930 года состоялось обсуждение недавно вышедшей книги «Характер операций современных армий», написанной начальником Оперативного управления Штаба РККА В.К. Триандафиловым. Книга была высоко оценена М.H. Тухачевским, командованием округов, преподавателями военных академий и воспринята как новый вклад в развитие оперативного искусства. Однако некоторые военачальники Красной Армии не поняли новых мыслей, высказанных автором, и отнеслись к ним отрицательно. Особую неприязнь у них вызвали взгляды Триандафилова на конницу, как род войск, которая в условиях технического перевооружения армии (танки, самолеты) уже не могла, как прежде, играть решающей роли в операциях современной войны.
Это обсуждение происходило в Центральном Доме Красной Армии под председательством начальника Политуправления РККА Я.Б. Гамарника. Присутствовали М.Н. Тухачевский (командующий войсками Ленинградского военного округа), А.И. Егоров (командующий войсками Белорусского военного округа), С.М. Буденный (инспектор кавалерии РККА), И.П. Уборевич (начальник вооружений РККА и заместитель наркома), Р.П. Эйдеман (начальник Военной академии имени М.В. Фрунзе), работники Штаба РККА, преподаватели и слушатели военных академий, расположенных в Москве.
Основной доклад сделал начальник кафедры Военной академии имени М.В. Фрунзе Н.Е. Варфоломеев. Он отметил научное и практическое значение означенного труда для дальнейшего развития оперативного искусства. Такую же оценку книге дали и другие участники обсуждения. Совершенно иного мнения был Буденный. В своем резком выступлении он назвал книгу Триандафилова вредной, принижающей роль конницы и противоречащей духу Красной Армии.
После Буденного выступил Тухачевский, обстоятельно разобравший основные положения научного труда о характере современных операций и подчеркнувший их правильность для условий, когда армия все более и более насыщается техническими средствами борьбы. Он также сказал, что конница в будущей войне будет играть только лишь вспомогательную роль. Эти оценки вызвали крайнее недовольство со стороны Буденного и он в пылу негодования заявил, что «Тухачевский гробит всю Красную Армию».
Обстановка в зале накалялась. Она достигла предела, когда выступил представитель одного из центральных управлений РККА, обозначенный в воспоминаниях Г.С. Иссерсона буквой «Т». «Со всей горячностью Т. обрушился на Тухачевского за защиту Триандафилова, который, по его мнению, пропагандировал идеи технически вооруженных западно-европейских армий и не учитывал нашей отсталости в этой области… Конница, по мнению Т., сохранила все свое значение, доказав это в Гражданскую войну, в частности в Польскую кампанию 1920 г., когда она дошла до Львова. И если бы она не была отозвана оттуда Тухачевским, то выиграла бы операцию (?!). И тут, обратившись к Тухачевскому, который… сидел в президиуме, и подняв сжатые кулаки, Т. высоким голосом выпалил: «Вас за 1920 й год вешать надо!..»[488]
Был объявлен перерыв, после которого Гамарник, переговоривший по телефону с наркомом Ворошиловым и получивший соответствующие указания, объявил, что так как дискуссия получила неправильное направление и приняла нежелательный оборот, считается необходимым собрание закрыть и перенести обсуждение книги на другой, более отдаленный срок». Однако и в будущем такое собрание не состоялось.
Не назвав полностью фамилии Тодорского и зашифровав его – хулителя идей Триандафилова и Тухачевского, одной лишь буквой «Т», Иссерсон имел к тому следующие основания. Во-первых, над своими заметками он работал еще при жизни Тодорского, который к тому времени уже издал свой труд о Тухачевском. В нем Александр Иванович ни словом не обмолвился о своих разногласиях с маршалом и высоко превозносил его как полководца и человека. Поэтому Иссерсон посчитал, видимо, невозможным вносить сумятицу в умы и открыто упрекать Тодорского в смене курса. К тому же Александр Иванович в эти годы много делал для общественной реабилитации видных военачальников Красной Армии, павших в период сталинских репрессий: он публикует о них статьи в журналах и газетах, выступает по радио и телевидению. Во-вторых, будучи как и Тодорский совсем еще недавно заключенным и ссыльнопоселенцем, Иссерсон просто пощадил самолюбие товарища по несчастью, не став бередить его старые раны и напоминать об ошибках минувшей молодости.
Итак, налицо эволюция взглядов Тодорского на идеи, дела и личность Тухачевского. Наиболее ярко это можно увидеть, сделав анализ его труда «Маршал Тухачевский», выдержавшего несколько изданий. Одна из глав этой небольшой по объему книги именуется «Военный мыслитель». Приведем несколько фрагментов из нее. «…Его заслуги не исчерпываются талантливыми операциями и героическими боевыми делами. Тухачевскому принадлежит особая заслуга, как зачинателю военно-научной работы. Он первым из красных командиров, опираясь на материалистическое миропонимание и на диалектический метод, старался понять новые условия вооруженной борьбы в эпоху социализма, изменившийся характер этой борьбы и закономерность ее развития…»
Весной 1931 года Тухачевский начал работать над фундаментальным трудом «Новые вопросы войны», в котором собирался исследовать проблемы современной войны… Этот капитальный труд был по плечу именно Тухачевскому, как первоклассному военному теоретику и практику…»[489]
И таких пассажей в адрес Тухачевского у Тодорского предостаточно. Здесь уже не идет речи о том, кого надо за 1920 й год вешать, а кого награждать. В частности, в главе «Против маршала Пилсудского» Тодорский основную вину за неудачи с передачей 1 й Конной и других армий из одного фронта в другой относит уже не к Тухачевскому, а к Сталину: «…Однако передача этих армий по вине РВС Юго-Западного фронта (главным образом члена РВС Сталина) затянулась до 20 х чисел августа, тогда как 16–17 августа противник перешел в контрнаступление и варшавская операция уже закончилась для нас неудачей…
488
Георгий Иссерсон. Судьба полководца // Кровавый маршал. С.-П.: «Корона-принт», 1997. С, 176–177.