— И все-таки, мисс, почему вы прилетели в Москву?
Она оторвалась от кружки с кофе.
— Разве я не сказала? Вот дерьмо… ну я работаю в «ХД» на четырнадцатой странице, культура. Если конкретно — балет, я и сама иногда танцую в нашем «Хьюстон балле», соло. Ну, все знают, что русские в балете впереди всех, что красные, что белые, что из Европы. В Европе школа Нижински и Кшесински, тут Ваганова и Лифарь, на Аляске Дъягилефф и Павлова. У нас в Техасе есть Дъягилефф-скул и я прилетела на сегодняшний спектакль Истоминой, чтобы поболтать с ней. Старый хрен Доджсон от имени правительства пригласил ее в Хьюстон через два месяца, а я сниму сливки, первой взяв интервью…
Серебров прикинул — мог бы быть неплохой контракт и бесплатный проезд, если подвесить «супермарин» на крюки люксовой «Стрелы», на которой отправится в турне знаменитая балерина. Впрочем, это еще полтора месяца не принадлежать себе, вдалеке от Гавайев и Судзуме. Нет, лучше не отклоняться от намеченного плана.
— Серебров? Кто здесь капитан Профсоюза Серебров? — послышался крик.
Он обернулся: возле входа, держа трубку, стоял стюард. Ну что же, вариантов мало (посмотрел на запястье — 8.07), самое время проснуться швейцарцам.
Подошел, взял трубку.
— Слушаю, Серебров
— Старший по ангару, шеф-механик Котов. Звонят с Биржи.
— Можете соединить напрямую?
— Могу, линия защищенная. Соединяю…
В трубке загудело, пискнуло, щелкнуло, на телефоне загорелась зеленая лампочка защищенного соединения.
— Серебров у аппарата
— Добрый… доброе утро, товарищ Серебров. Биржа приняла ваше предложение. Просим к полудню быть на брифинге для уточнения полетного задания и параметров координации
— Так точно, буду
Серебров отжал клавишу защиты и положил трубку на место. На несколько секунд замер, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Этому его научил один старый орочон, еще в ДВР — если должно произойти что-то важное, слушай, что нутро скажет. Нутро было спокойно, в нем витал легкий деловой холодок.
Вернувшись за столик, он спросил:
— Ну, как, мисс, хотите маленькую воздушную экскурсию до Малого Центрального аэродрома? Увидите Bolshoi с воздуха, да и город тоже оцените.
— А где этот Малый Центральный?
— 10 минут ходьбы от Большого Театра
— Идет. Полетим на вашем двухвинтовом чудовище?
— Нет, я бы предпочел вашу «шавров», вам будет удобнее.
— «Шавров»? Ах да… Вообще я покупала это как Seversky Dragonfly, строится у нас по лицензии. А этот парень, де Северски, он же ведь тоже рашн?
— Да, герой Великой войны притом
— И о героях… Я вот тут все голову ломаю — а вы это не тот самый кэп Сильвер, который приложил по заказу «Транс-Америкен» шайку молодого Рикенбакера?
— Да, было такое дело, во времена бипланов. Только никакого заказа не было. Нас прижали над Ариксо, а мне было очень нужно попасть в Голливуд или Сиэтл. Деньги выдали потом, а дальше газеты всякого наплели.
— Поня-атно. Ну вы даёте мне интервью, мистер, это точно. Я еще, если не ошибаюсь, поподробнее расспрошу вас о том, как вы с Марселем Голуа проучили Билла «Маршала» Редманна во время Первой Отечественной, хотя раз вы воевали за инди, это должно быть… как там его…
— Второй юго-восточный инцидент, мисс Мосс, обязательно расскажу. Летим?
— Если вы обещаете не разбить мою девочку и дадите мне зарядить оба фотоаппарата
— О чем речь, мисс
Вернувшись в ангар, он повесил на ремень планшет, взял и летные очки и отдал распоряжения механикам относительно подготовки самолета к завтрашнему вылету, передав два талона на бензин. По телефону запросил Малый Центральный насчет посадки «шаврушки», там не возражали.
Подумал насчет интервью и решил — никаких интервью. Хватит, исповедники так и валятся на голову в последнее время. Нужно будет как-нибудь деликатно испариться.
Мосс подписывала бумаги — Малый Центральный был гражданским аэродромом, поэтому «льюис», вынув чеку из вертлюга, сняли, а из отсеков в центроплане вынимали блестящие латунью как рыба на кукане пресловутые «девять ярдов» пулеметных лент.
Легкую летающую лодку прямо на руках выкатили из ангара и дозаправили соляркой (Серебров позволил себе широкий жест и отдал 10 червонцев). Журналистка подписала последние бумаги по осмотру машины и, чрезвычайно ловко и целомудренно для женщины в узкой юбке, забралась в кабину.
Серебров залез рядом и перетянул на свою сторону «ломающуюся» колонку с рогатым штурвалом. Пощупал ногами педали — нормально.