— Принято, ваше предложение будет передано заказчику…
Голос из другого угла:
— Один И-165Ф, страховка 100 %. Компенсацию можно по Вышеградскому и довезти до места на бензине заказчика — так, это Алехин, племянник гроссмейстера, экономит моточасы и топливо.
Живет в Праге, но принципиально пользуется только советской техникой. Его оснащенный форсированным двигателем и утыканный «шпитальными» заказной «ишак» (фирменный знак — «перевязи» из ленты в шашечку) был страшным бойцом в собачьей свалке, но отвратительным стайером: доведенный до предела двигатель пожирал на боевом режиме бензин как верблюд — воду и вырабатывал свой ресурс на четверть быстрее обычного. Зато доходы пилота, никогда не снимающего галстука-бабочки, позволяют его регулярно менять.
— Принято, ваше предложение будет передано заказчику…
Серебров вздохнул. Солидная компания. В такой настрелять червонцев почти просто и даже приятно. Перебросил папироску из одного угла рта в другой, и поднял руку
— Один самолет, A.300. Сертификат аса, подтвержден Японской Империей, Королевством Гавайев, Советом Красных Инженеров, Индустриальными Штатами, Чехословакией и Германией. 100 % страховка, Московские правила, моточасы на заказчике.
Правее поднял руку известный воздушный наемник Голуа, уроженец Южного Орлеана. Серебров начинал с ним в одной команде, да и потом они провернули несколько дел, хотя близкими друзьями не были. В кабинах — на «ты», на земле — строго на «вы».
— Один «Девуатэн»-526. Сертификат аса, подтвержден Конфедерацией Дикси, Луизианой, Имперским Штатом, Техасом, Францией и территориями, Гавайями, Чехословакией и Советом Красных инженеров. Полная страховка, компенсация по Московским правилам, топливо можно по Вышеградским, моточасы на заказчике.
— Больше предложений нет? Хорошо, ваши предложения будут переданы заказчику. Больше заданий на сегодня нет. Сегодняшняя сессия объявляется закрытой, 14–42 по московскому летнему времени, просьба всем участникам еще раз уточнить свои координаты на время ожидания заданий.
Представитель Профсоюза ударил брусочком полированного дерева в гонг. Потенциальная четверка переглянулась и кивнула друг другу.
1938 М-2
Серебров свернул газету и засунул ее в карман парусинового летнего реглана. Теперь на Ходынку, проверить готовность самолета. Кроме техосмотра и ежемесячной подкраски и полировки, в этот раз он поменял элероны на цельнометаллические улучшенного профиля и наконец-то заменил правый внутренний «тула-шпандау». Пулемет-ветеран стоял еще с завода, но совсем недавно пришлось несколько раз жать на перезарядку. Осмотр показал, что с ним все-таки придется прощаться.
Снаружи встретила дневная жара. В такой день хорошо бы спуститься в прохладу подземных дворцов московского метрополитена или посидеть у воды в Серебряном Бору. Но есть варианты и получше — прокатиться с ветерком по широкой Тверской и Петроградскому шоссе как раз до Ходынской эстакады.
Увидев владельца, стайка мальчишек, крутящихся возле сияющего хромом и вишневым лаком тяжелого дизельного «DKW», брызнула в стороны как водомерки. Ручку вверх, передачу в нейтраль, 3 секунды на нагрев свечи, зажигание. Мотоцикл рыкнул, задрожал и заворчал, как положено здоровому оппозитному дизелю, выбрасывая из толстых сдвоенных труб дрожащий раскаленный воздух с голубым дымом. Оседлав двухколесного коня, Серебров чинно, понемногу разгоняясь по мере того, как приближался к выезду со стоянки перед гостиницей «Москва», направился по Тверской на север. Маневрируя между длинными паккардами, частными угловатыми жестяными фордиками и грузовыми АМЗ, он встал в левый ряд.
Сразу после бывшей Скобелевской, ныне Буденного, его нагнал нахальный вой высокооборотного бензинового мотора. Справа, будто меряясь силами с могучим DKW, пристроилась «Серебряная тень» — изящная как шпага, дамская игрушка, до последней гайки крытая хромом и алюминиевым лаком. На ней две девушки — нефтяно блестящие комбинезоны из «дьяволовой кожи», модные очки «стрекоза» с сиреневыми стеклами, легкие шлемы с серебристыми молниями, под цвет мотоцикла. Заинтересованно разглядывают Сереброва и шнуры на рукаве его реглана: канитель, разноцветный шелк и звездочки — за Гавайскую кампанию. Рука в белой перчатке с никелированными клепками игриво дернула туда-сюда газ, выжав из двигателя неповторимую короткую трель.