Сын Якова Свердлова, которого Сталин в 1935 г. подозревал в симпатии к троцкистским идеям и вольнодумстве являчся одним из молодых выдвиженцев «вождя народов» Сталин и Свердлов знали друг друга со времен ссылки в Туруханске. В 1940 г. это легло в основу художественного фильма. Режиссер Сергей Иосифович Юткевич, который уже написал сценарий для культового фильма 1937 г. «Чело- ' век с ружьем», теперь выпустил в свет фильм «Яков Свердлов». Для Сталина Свердлов был наряду с Лениным и умершим в Туруханске Иосифом Федоровичем Дубровинским одним из самых выдающихся организаторов и строителей Коммунистической партии. В то же время сын героя фильма — Свердлова — томился в ГУЛАГе. Пусть еще немного посидит — заявил Сталин в 1935 г. Николаю Бухарину, который хлопотал за Андрея Свердлова. Кремлевский глава еще не решил тогда, куда ему направить сына своего боевого соратника.
В случае с сыном Андрея Платонова ситуация, напротив, была ясна. 16-летний юнец обвинялся в том, что являлся «руководителем фашистской молодежной организации». Дело в том, что процессы против «разоблаченных» в Советском Союзе организаций а 1а гатлер- югенд до августа 1939 г. набирали ход.
«Шло время. Наконец к исходу сентября 1939 года, то есть через десять месяцев моего пребывания в московской тюрьме, — вспоминала Анна Ларина-Бухарина, — меня вызвали на допрос». После скитаний по различным лагерям ее перевели из Астрахани в Москву. Молодая жена Бухарина была нужна в качестве потенциальной свидетельницы в столице. На Лубянке ее допрашивал лично Берия[87]. Нарком задавал ей вопросы по пункту обвинения, выдвинутому на третьем Московском показательном процессе против «право-троцкистского блока». Тогда ее муж Николай Бухарин был приговорен к высшей мере наказания. В сценарии, составленном Ежовым и одобренном Сталиным, фигурировала молодежная организация, расправиться с которой предстояло на следующем процессе.
Расследование против первой жены Бухарина — Надежды Михайловны Лукиной — было закончено 25 сентября 1939 г. и представлено на подпись Лаврентию Берии. «Работа» над обвинительным заключением и с обвиняемой продолжалась с 9 декабря 1939 г. до 20 февраля 1940 г., т. к. Лукина отказывалась давать признательные показания. 26 февраля обвинительный приговор был готов. Суд в составе В. В. Ульриха, Л. Д. Дмитриева и А. Г. Суслина приговорил ее 8 марта 1940 г., в Международный женский день, к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение ранним утром 9 марта 1940 г. Поскольку Надежда Лукина практически не могла ходить, на расстрел ее доставили на носилках.
Но после смещения Ежова Берия не мог продолжать запланированную серию показательных процессов. Три публично проведенных процесса потеряли свое устрашающее пропагандистское воздействие, прежде всего внутри страны. Постоянно витавший в воздухе ужас когда-то должен был перейти в парализующую все сферы общественной жизни апатию.
Все подготовленные над узниками печально знаменитых московских тюрем «Лефортово», «Бутырка» и «Лубянка» показательные процессы были сняты с повестки дня в 1939-1940 гг. Процессы против «заговорщиков в руководстве Коминтерна» и против «контрреволюционной молодежной организации» относились к той же серии.
Можно ли было назвать это счастливым поворотом? Для верности Анна Ларина-Бухарина была еще раз допрошена Берией об Андрее Свердлове. Вдова Бухарина, естественно, «заявила о невиновности» своего друга молодости. Очень скоро им, правда, пришлось увидеться. «В этот момент открылась дверь и вошел Андрей Свердлов. "Зачем это?" — мелькнуло у меня в голове. Я сразу же догадалась: он арестован, и его привели на очную ставку. Потому что по поступившей из Новосибирска информации Андрей Свердлов фигурировал в моем "деле" и якобы с моих слов считался членом контрреволюционной молодежной организации. И хотя я опровергла это перед Берией, я боялась, что в случае повторного ареста Андрей мог подтвердить существование молодежной организации... Но когда я взглянула на Андрея, то убедилась, что он мало похож на заключенного... "Разрешите представить, это ваш следователь — сказал Матусов. — ...С ним вы будете иметь дело"». Столь резкие повороты относились к числу демонически обусловленных непостижимо счастливых обстоятельств в такого рода революционно сформированных обществах.
Члены семей и их родственники, домработницы и понятые во время проведения обысков на дому — никто не чувствовал себя недосягаемым для «органов»; приходилось либо сотрудничать с ними, либо давать компромат на подозреваемых. Тот, кто, как Эрнст Фишер, автор только что вышедшей книги «What is Socialism?» (N. Y., 1940, немецкое изд.: M., 1940), находился там по службе, «не был свободным писателем, а представлял собой некий исполнительный орган; он писал не для неискушенных читателей, а для коммунистических функционеров. Я смотрел на мир не своими глазами, а глазами Коминтерна — не совершая над собой насилия, потому что я разделял его мировоззрение. Я не хотел быть не своим в этом невероятном сооружении со всеми его вахтерами, пропусками, коридорами, запасными лестницами»"5.