- Они?
- Они самые.
- Почему улетел?
- Тестировать новинку.
- Нда... - Берия на лёгком морозце раскраснелся, - и куда бросил бомбы?
- На дорогу, которую мы строли. Вернее, рядом с ней. Территория то всё равно огорожена, почти пол России покрыли уже. Так что найти её труда не составило.
- Результаты?
- С высоты в пять тысяч метров отклонение от точки прицеливания в районе метра. Бомбы корректируемые.
Берия задумался:
- А смысл?
- Вы же просили создать Особый отряд бомберов. Я так понимаю, для уничтожения заводов, газет и пароходов. Мочить всех подряд - это не наш метод. Бомбы должны поражать того, кого надо поразить. Спускаться в зону действия немецких Ахт-Ахт - самоубийство, поэтому мы и разработали высокоточные авиабомбы. Тут есть бетонобойные, фугасные... точность как с пикирования, зато высота бомбера - пять-восемь тысяч.
Берия удовлетворённо хмыкнул:
- Выдумщик. Но по делу, за такой подарок спасибо. Сложно было сделать? - он был доволен, - с наших самолётов можно бросать, или только с вашего?
- Сложно, но мы справились. Учитывая высокую точность и цену бомб, применять их по простым объектам не рекомендуется. Мы можем делать как побочную продукцию по одному боекомплекту в неделю, до начала войны накопится около двадцати БК на самолёт. С ваших бросать не получится - для этого нужна массивная аппаратура телеметрии, наведения, инфракрасные камеры, приборы управления... одни они весят полторы тонны.
- А если переставить? - не сдавался Лаврентий Павлович.
- Не получится. Только если с нуля проектировать машину, в чём я не вижу смысла. До появления реактивных машин, эта полностью удовлетворит все потребности в дальнем стратегическом бомбере.
* * **
Бомбардировочная эпопея происходила урывками. Вообще, ни один ведомый проект не работал по принципу долбёжки в одни ворота - просто потому, что моё личное участие не нужно постоянно, плюс рабочих рук "лишних" образовывалось под пятьдесят тысяч платформ. И вот тут уже всё было серьёзно. Поэтому я скользил от одного проекта к другому, сдал с рук на руки восемь бомбардировщиков и все изготовленные бомбы, а так же целых полторы-две тонны книг, брошюр и инструкций, чеклистов, сервис-листов, определяющих порядок действия персонала в той или иной ситуации. Всего бомбардировщик - это тонн пять бумаги, каждая деталь - полкило листов чертёжных... Так что, закончив с формированием бомбардировщика, я отправился на участок строительства железки, лично, на вертолёте. Лететь пришлось два часа, но результат того стоил. Летели мы, к слову, прямо над железкой, инспектируя проделанную работу. Шесть рельс в трёх путях протянулись широким железным шоссе на восток страны, между крупными городами, в Свердловск и Челябинск. Внизу заметили поезд - огромный по местным меркам, который тянули два электровоза 2ЭТ10 - до десяти тысяч тонн состава, двухсекционный электровоз... Это было волшебно, как по мне. Поезд шёл с востока к нам и вёз цистерны с нефтепродуктами. Я уже знал, что это - Берси решил заполнить все подземные резервуары с горючим, коих нарыл под заводом на два миллиона тонн сырой нефти и полмиллиона тонн нефтепродукта. Состав вёз дизельное топливо, которое предназначалось для авиации ГВФ.
Одним из важнейших факторов войны Берси считал беспрерывное снабжение авиации и всех частей ГСМом. Тысячи тонн дизеля, бензина и моторного масла только и ждали своего часа. Конечно, придёт время - избавимся от настолько неэкологичного двигателя, как ДВС, но пока что... это лучше, чем уголь.
Проинспектировав километров тысячу, я развернул вертолёт и отправился обратно. Пока что всё было сделано правильно. Никаких неожиданностей не было.
Топливо... что можно сказать про горючку? В условиях военного времени - страшный дефицит. Топливозаправщики на нашем аэродроме конечно работали и исправно заправляли самолёты ГВФ, но посадки для этой цели были редки и только если в других аэропортах был аншлаг, так что перенаправляли к нам редко. Но иногда садились гражданские борта, к ним выезжали топливозаправщики и делали своё дело, обо всём этом отчитывался Берси - кто, когда, сколько и чего залил.
Не успел я облететь ЖД, как зазвонил телефон.
- Алло, - голос Сталина нельзя не узнать.
- Добрый вечер, товарищ Сталин.
- Добрый, - Сталин был немного удивлён, - товарищ Иванов, товарищ Бэрия передал в авиацию ваши самолёты. Я бы хотэл узнать, можете вы ещё сделать?
- Я - могу. Но товарищ Сталин, я и так много сделал. Если я буду делать за ваших подчинённых всё, то сделаю в итоге только хуже, давая готовые ответы, - немного наставительно сказал я, - эта эскадрилья - как раз чтобы уничтожать стратегические объекты на оккупированной территории. Хотите всю стратегическую авиацию - я делать не буду.
- Я понял вас.
- Да, добавлю, что мы столкнулись с некоторым разрывом в технологиях. По меркам механиков ГВФ мои Илюши хоть и прекрасные, но очень капризные машины. И чем дальше, тем сложнее и капризнее будет авиация, потому что будет усложняться день ото дня. Тут нужно не один самолёт делать, а всю отрасль вперёд двигать, в том числе культуру эксплуатации. Тогда инженеры смогут и посложнее что-то изобретать. А сейчас - товарищи связаны по рукам и ногам, так как самая гениальная идея и выверенная конструкция будет загублена грубыми руками и нещадной эксплуатацией.
- Это ми тоже знаем, - осадил меня Сталин, - сытуация развивается так, товарищи из комитета предлагают вчерне принять ваш план по переселению населения из зоны оккупации. Начать предлагают с детей и женщин.
- Товарищ Сталин, простите, что вмешиваюсь, но разве это разумно? Дети и женщины окажутся в суровом климате, без жилья, на голой земле, тогда как мужики, годные для постройки дома, охоты, ведения хозяйства, будут либо воевать... и ещё не известно, на чьей стороне, либо просто будут убиты. Поэтому переселять нужно всех, семьями.
- Я тоже так думаю, - согласился Сталин, - ви предлагаете выделить каждой семье по три гектара земли, вэрно? Обосновать сможете?
Я задумался:
- Да, три гектара - как раз та территория, которую сможет обрабатывать отдельно взятый крестьянин.
- Это что же, деколлективизация получается? - сурово спросил вождь народов, резко изменив тон.
- Нет, это вы немного не с того конца за коллективизацию взялись. Коллективизации смысл в чём? В том, что работая с трактором, крестьяне посеют и вспашут гораздо больше в расчёте на одного работника. Но при этом если они работают на себя, то и качество намного выше. А если на общину? Проблема пастбища... потом как-нибудь расскажу про этот социальный пародокс.
- У нас на всэх не хватит тракторов, - буркнул Сталин, - и топлива тоже.
- А для обработки трёх гектар не нужен трактор. Достаточно мотоблока. Это такой механизированный плуг с мотором и навесным оборудованием. Топлива он кушает мало, прост в изготовлении, очень популярен в Китае, где маленькие поля и у наших огородников. Эффективность работы пониже, чем у трактора, но всяко лучше, чем у крестьянской лошадки. Нет, коллективизация дело в основе своей правильная, но у нас изначально было общество крестьян на своих наделах - а сломать общество нельзя. Только развить в нужном направлении.
- И ви предлагаете развивать эти, как их, блоки?
- Да, сначала блоки, а потом и небольшой трактор - должны быть у каждого. Вот тогда - начнут работать, потому что и сами могут кушать, и на рынке продавать, и государству сдавать за фиксированную цену.
- А вас нэ смущает, что сдавать они будут меньше? Спэкулировать?
- Рынок, товарищ Сталин. Рынок не позволит, какой смысл задирать цену, если по ней никто не купит? Я лично убеждён, что единственный путь советского союза, не ведущий к развалу - это сочетание рыночной и плановой экономики. Каждая в той сфере, в которой она эффективней другой. Рыночная - для мелких товаров и услуг, которые сильно зависят от спроса и от них зависит в целом удовлетворённость населения уровнем обслуживания, возможностью заработать. В тяжёлой промышленности и машиностроении - плановая экономика, потому как тут спрос статичен и редко изменяется, номенклатура товаров меняется очень редко, значимость в целом для страны крайне большая.