Это был танк - апофеоз концепции сверхтяжёлого танка. Прочнейшая броня, мощнейшая пушка, ну и дополнительное вооружение, куда же без него. С пушкой была спарена 57-мм автоматическая пушка, в корме и бортах было по трёхлинейному пулемёту, на крыше стояла пушка калибра 30мм и стреляла в зенит, уничтожая атакующие самолёты и танки. Это уже не то, что мог бы пережить вражеский самолёт. Точность стрельбы при этом превосходная.
Гигант, прозванный Бегемотом, выехал из ворот моего завода гордо, в сопровождении мелочи. На его фоне обычные тяжёлые танки МТ4А2, похожие на закрытый бронёй Алтай, казались крошечными. Хотя и их характеристики были выше всяких похвал - без внешней навесной брони они были бронированы даже лучше немецких тигров. Их стомиллиметровое орудие стреляло невероятно точно, снайперски точно. Скоростью тоже не обделены.
Танковый взвод состоял из одного Бегемота, двух МТ4А2, если понадобится - с внешней навесной бронёй, например, перед танковым сражением, одной ЗСУ-57-2 и двух ЗСУ-23-4, одной инженерной машины ИМР и четырёх гусеничных транспортёров, мотолыг, по двадцать тонн боекомплекта в каждой, пяти грузовиков с запчастями и инструментами для ремонта машин в полевых условиях, провизией.
Танковый взвод Бегемотов - самая большая ударная сила, которую я мог задействовать без вреда для истории этого мира. Это восемь бегемотов в сопровождении четырёх ЗСУ-23-4 и десяти мотолыг. Это было уже очень серьёзно, такой громила был слишком велик чтобы просто убивать танки гитлеровцев. А вот чтобы посеять панику - самый раз. Основным всё-таки был А2, танк с тяжёлой судьбой и превосходными техническими данными. Он снабжался тысячесильным газотурбинным движком и обладал наиболее сбалансированными характеристиками из всех машин, с которыми мы имели дело. Второй был вторым после бегемота. Забавно.
Персонально для СССР, а вернее, для защиты Москвы, я клепал танчики, но это были уже Т-34-Т - тяжёлая, более мощная модификация, с пушкой калибра 85мм, почти вдвое более толстой бронёй и соответствующе мощной подвеской, трансмиссией...
Ну и наконец, самое последнее - это БМП. Боевая машина пехоты, гусеничная, сделанная на базе танкового шасси. На базе Т-34, если быть совсем точным. Двигатель убрали вперёд, в корме и центре сделали десантное отделение, два ряда сидений спинка-к-спинке, амбразуры для ведения огня наружу, и конечно же - люки для покидания машины. Две двери сзади, раскрывающаяся крыша, как на БМП, практически идеально позволяли быстро выбраться из машины. Особенно если её подобьют. Броня тоньше, чем на тридцатьчетвёрке, но всё равно неуязвима для ручного оружия - крупнокалиберных пулемётов, винтовок, прочей хрени, в том числе и осколков. Возвышалась над БМП только одна маленькая и очень узкая башенка, назначение которой никто понять не мог - пулемёта в ней не было. В ней была аппаратура наблюдения, установленная так, чтобы командир мог почти по пояс выглянуть за плоскость брони и наблюдать окружающую обстановку через большое броневое стекло. Единственным оружием транспортёра был крупнокалиберный пулемёт, которым мог управлять стрелок, он же командир машины. Единственный член экипажа помимо мехвода.
Бегемот вышел из цеха и началось формирование танковой группы. Я вынужден был отвлечься от мелких проблем и заняться непосредственно танковым отрядом, один хрен, до войны осталось так мало времени, что я уже ничего не успеваю... Но и тут я не успел - через два дня, пока я занимался вооружением и бронированием танков, фрицы напали. Для меня это было... удивительно. Был ещё не июнь сорок первого, но, судя по всему, бунт внутри страны послужил спуском для нападения - огромная армия вермахта на границе с СССР вторглась в четыре утра. РККА просрали нападение и к полудню немцы уже отбомбились по аэродромам в зоне соприкосновения с противником - большинство советской авиации было уничтожено на земле. Я понял, что дальше тянуть нельзя.
Сталин молчал, руководство молчало. Я же работал на грузовой станции... Тут, в окрестностях станции, стоял формирующийся танковый отряд - дюжина бегемотов, четыре тяжёлых танка... пришлось сделать финт ушами и вместо тяжёлых танков вытащить из рукава туз - танки А1, которые были прообразом, так сказать, и по меркам времени - напичканы новейшими, секретными технологиями по самую маковку. Берси занял места экипажа, танковая колонна готовилась к бою. Уже в шесть вечера у нас, на Урале, началась беготня и к девяти я закончил помогать с железками. Мы заправляли технику, Бегемоты вообще были реакторными, поэтому не нуждались в заправке, они взяли на буксир лёгкие танки. Весенняя распутица закончилась, лето грозило быть засушливым.
* * * *
Ночную мглу прорезали мощные фары-прожекторы тяжёлых танков "Бегемот". Огромные машины, несмотря на электроход, двигались с непередаваемым звуком - лязг гусениц и шум электромоторов, жужжание трансмиссии, словно несколько электровозов вместе... Бегемоты сдвинулись с места, за ними по освещённой дороге на буксире шли не менее удивительные для этого времени машины. Угловатые, с большими просторными башнями, тяжёлой бронёй... А1 и А2, дюжина "мотолыг", все машины двигались постоянно, по дороге, проложенной вдоль железнодорожной магистрали Москва-Ижевск-Ё-Челябинск.
Движение на этом шоссе было устойчивым, тут постоянно ходили грузовики, возили людей и грузы. Автобусное сообщение - тоже не редкость, но на этот раз по бетонным плитам дороги ехала могущественная танковая колонна. Бегемоты заняли сразу две из четырёх полос. Через полчаса нас обогнали. Обогнал состав - железная дорога. Эшелон был гинантским - на платформах стояли танки А2 и А1, закрытые брезентом, грузовики, зенитные самоходки... Весь танковый отряд. Бегемотов в бой пускать решено было первыми, поскольку их наличие только деморализует и направит Гитлера по ложному пути гигантомании.
Поезд шёл и шёл мимо нас, я же сидел в кресле командира экипажа мастадонта. Всего здесь внутри было четыре места экипажа - мехвод, командир, два стрелка, один главного калибра, другой - второстепенного. Обе пушки главного калибра - 203 и 57 миллиметров, управлялись основным стрелком-радистом.
* * *
Война застала гражданскую авиацию советского союза и конкретно авиацию авиаклуба МЗГА во время интенсивного роста количества самолётов. На стоянках, в ангарах, подземных эллингах, стояло множество самых разных самолётов, сотни военно-транспортных антош и Илюш, но особняком среди них выделялось авиакрыло, полностью укомплектованное тяжёлыми дальними бомбардировщиками. Это были уникальные машины, совершенно не похожие на самолёты советского союза. Они были созданы в последние несколько дней, пока только две машины, которые обкатывали на земле. Сделаны они были на основе грузового самолёта Антей. Но он очень сильно отличался от привычных даже в двадцать первом веке форм. Двигали самолёт восемь моторов, с тандемными винтами, по два четырёхлопастных винта на мотор. Крылья были прямые, и на треть длиннее, чем у Антея, это обеспечивало небесному гиганту огромную полезную нагрузку - он мог поднять за раз сто пятьдесят тонн бомб, не считая прочей нагрузки, вроде держателей и устройств сброса. Самолёт мог летать очень-очень высоко, на высоте, недосягаемой для ПВО и истребителей противника - до восемнадцати-двадцати километров. Но лучше всего себя чувствовал на десяти-двенадцати километрах.
А вот дальше начиналась фантастика. Установленные на самолёте двигатели-репульсоры позволяли ему поднимать гораздо больший вес, чем обычный самолёт. Правда, при отказе репульсоров пришлось бы сбросить большую часть этого веса, но... сам факт. Самолёт без особого труда поднимал триста тонн бомб, мог бы и четыреста, но... это уже слишком для фюзеляжа.
Грузовой вариант самолёта заменял один сразу пять Антеев, правда, в отличие от них, работал на реакторе. Взлёт гиганта не требовал особо длинной полосы, потому что репульсоры позволяли оторвать его от земли раньше, чем он наберёт нужную скорость. Вертикально, правда, он мог взлететь только с грузом до ста тонн. При этом он разворачивал свои крылья вверх, винтами помогая репульсорам поднять себя наверх. Тяга у восьми двухвинтовых двигателей была огромна.