Различные немецкие разведывательные учреждения пытались использовать в целях шпионажа против СССР захваченные после поражения Польши документы польской разведки, которая в предвоенные годы вела обширную шпионскую работу против Советского Союза. Была также частично выявлена и привлечена к сотрудничеству агентура польских разведывательных органов, а также бежавших в Германию и Скандинавию офицеров и сотрудников секретных служб из прибалтийских государств. Все же эти попытки не давали желаемого эффекта. С большим успехом немецкая секретная служба воспользовалась ситуацией, создавшейся после поражения Польши. Перемещение населения с запада на восток и в обратном направлении, вызванное поражением Польши, открыло немецкой разведке новые широкие возможности для шпионажа против СССР на территории западных областей Украины и Белоруссии, а также Литвы, Латвии и Эстонии.
Хотя значительное число засланных немецких агентов обезвреживалось тут же, на советско-германской границе, частично им удавалось проникнуть в глубь советской территории, а некоторым даже достичь таких важных центров, как Ленинград и Киев [56]. Благодаря действиям своей агентуры и воздушной разведки немецкое командование располагало данными о местонахождении полевых аэродромов, дислокации частей Красной Армии. Сведения о вооружении и снаряжении Красной Армии, судя по дневникам генерал-полковника Гальдера, далеко не отличались точностью. Немецкая агентура часто путала вооружение Красной Армии, производимое в Советском Союзе, с брошенным на территории Западной Украины и Западной Белоруссии польским вооружением и оснащением и делала отсюда неверные выводы. Широко известен факт, как был поражен Гитлер, узнав уже во время войны о существовании советских танков Т-34 и КВ, и с каким недоверием он с тех пор относился к сведениям немецких разведывательных органов.
Но все же нельзя с достоверностью утверждать, что Германия не располагала существенными данными стратегического характера относительно вооруженных сил и экономики Советского государства. Однако при оценке разведывательных данных верховное командование допускало серьезные ошибки. Так, оно недооценило сведения о возможностях эвакуации советской промышленности на восток. Не доверяло оно данным разведки и об успехах СССР в области техники. Наиболее важным просчетом был, разумеется, просчет немецких политических, дипломатических и разведывательных кругов относительно морального состояния населения СССР и политической стабильности страны. Роковые для гитлеровцев просчеты были допущены и в оценке производственных возможностей промышленности СССР в восточных районах страны. Из важных военных сведений к моменту нападения на СССР немецкая разведка располагала сведениями о советских пограничных укреплениях, данными о некоторых советских дивизиях, дислоцированных в западных областях Советского Союза.
По утверждению Леверкюна, важным источником получения разведывательных данных служила белогвардейская эмиграция. Внедрение немецких агентов в белоэмигрантские организации, где, как считалось, имеются лица, сочувствующие Советскому Союзу, стало особенно интенсивным с начала 1941 г. Специальное внимание было обращено на украинских националистов, от бывшего гетмана Скоропадского до Бандеры, Коновальца и Мельника. Все они находились на содержании гитлеровской разведки. После поражения Польши украинскими националистами непосредственно руководил отдел немецкой разведки, расположенный в Кракове. Еще в 1938 г. абвер начал подготовку диверсионно-террористичегских групп украинских националистов, обучая их технике террора и различным видам подрывной деятельности. Некоторое ослабление связей с украинскими националистическими антисоветскими организациями произошло в связи с передачей Венгрии в 1939 г. Закарпатской Украины. Бешенству украинских националистических лидеров, рассчитывавших на создание с помощью немцев «Великой Украины», не было предела. На помощь немецкой разведке, пришла… японская, которая взяла на себя руководство бандами Мельника и Бандеры и субсидирование их. Однако по мере приближения сроков нападения на СССР гитлеровцы вновь восстановили связь с украинскими националистами, которые во время советско-германской войны служили гитлеровцам верой и правдой, предавая украинский народ. Они «прославились» как самые жестокие палачи, творившие чудовищные злодеяния на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории.
Одним из важных звеньев немецкой разведывательной сети против Советского Союза была организация в Софии, созданная немецким разведчиком, работавшим в военном атташате германского посольства, доктором Делиусом (настоящее имя Отто Вагнер). Делиус осуществлял сбор военной и экономической информации о Советское Союзе, засылал с Черноморского побережья немецких агентов в Советский Союз. Обязанности сотрудников Делиуса заключались также в ведении шпионажа и подрывной деятельности против других государств, в частности против Соединенных Штатов Америки [57].
Внимание разведывательных органов все больше нацеливалось на восток. Руководитель одного из отделов главного имперского управления безопасности Шелленберг писал в своих мемуарах: «Западные секторы нашей сети безопасности должны быть ослаблены для усиления восточных» [58].
Руководители разведывательных служб – военной и гестапо – периодически обсуждали разведывательные материалы, полученные из СССР. Основные разногласия были по поводу оценки советской военной продукции. Шелленберг считал, что советская тяжелая промышленность находится на довольно высоком уровне. Это, в частности, касалось производства танков. Он был убежден, что в производстве находятся типы танков, превосходящие немецкие. Канарис отказывался в это верить. К своему заключению Шелленберг пришел в связи с приказом Гитлера произвести впечатление на Советский Союз мощью Германии. Для этого в марте 1941 г. советский военный атташе был приглашен посетить танковые заводы и школы подготовки танкистов. Увидев, что отношение военного атташе к показанному совсем иное, чем на то рассчитывали, Шелленберг сделал вывод, что в СССР имеются более совершенные типы танков [59]. Расхождения были и по поводу оценки советской железнодорожной сети вокруг Москвы, вблизи Урала и т.д.
Шелленберг отмечает, что если собранный разведывательными службами материал не укладывался в концепцию военно-планирующих органов, то они попросту игнорировали его.
«Несмотря на склонность Канариса недооценивать технический прогресс, достигнутый Россией, – пишет Шелленберг, – в поздних беседах с ним господствовали страхи, что мы будем теперь вовлечены в войну на два фронта со всеми ей присущими опасностями. Мнение же генерального штаба заключалось в том, что наше превосходство в войсках, техническом оснащении и в военном руководстве настолько велико, что концентрированная кампания против России может быть закончена в течение десяти недель» [60].
Гитлер и Гиммлер разделяли точку зрения Гейдриха о том, что военное поражение настолько ослабит Советское государство, что с помощью политических агентов Германии можно будет добиться его полного крушения. Руководители разведывательных ведомств Канарис и Шелленберг, очевидно, были более осторожны в своих оценках. Канарис, например, пытался предостеречь Кейтеля от недооценки мощи советского строя. Однако Кейтель отклонил его доводы, заявив, что меры, предпринимаемые Гитлером в войне против СССР, настолько сильны, что «советская система, как бы прочно она ни была установлена, не сможет противостоять им» [61].
56
«История Великой Отьчественной войны Советского Союза 1941-1945», т. 6. М., 1965, стр. 134.