Друид осторожно подполз ближе. В шаге от него в соломе лежала девушка, почти девчонка, накрытая жесткой мешковиной. На ее лице и выглядывавших плечах не было живого места — сплошные багровые кровоподтеки, свинцовые синяки. Тяжелые хрипы в голосе говорили, что не лучше было и с ее внутренностями.
— Я не сказала фашистам, что мое настоящее имя Зоя. Слышишь, Леша? Эти нелюди ничего от меня не узнали, — и сказано это было с такой неприкрытой гордостью, что у Гвэна ком подступил к горлу. Что же это за люди такие, которые не боятся смерти?
Стараясь не причинить ей боль, друид осторожно отогнул мешковину. Нужно было осмотреть раны. Вдруг он сможет ей помочь. С исцелением в этом месте вряд ли что-то получится, а вот заживить некоторые раны можно было попробовать.
— А-а-а-а, — еле слышно простонала девушка, когда еще немного сдвинул ткань. — Больно… Мамочка, как же мне больно…
Ее тело было полураздето. Легкая сорочка совсем ничего не скрывала. Открытая шея чернела синяками и потеками крови. Едва оформившиеся груди покрывали десятки порезов в виде странных многоугольных пентаграмм, очень похожих на знаки некромантов пустошей его мира. Если и здесь осели маги-некросы, то ему будет совсем не весело. Некроманты испытывают просто животную ненависть к ним, магам жизни.
— Мам, почему мне так больно? — металась она в полузабытье. Скорее всего от ран «подхватила» лихорадку. Лицо «пылало» алыми пятнами. — Вызови пожалуйста врача, мамуль… Слышишь?
Гвэн быстро подтянул к себе сумку со снадобьями и начал в ней шевыряться. Слава Великому Лесу, лиходеи, что его схватили, ничего отсюда не выкинули. Эти глупцы не узнали магические зелья, тем хуже для них.
— Тише, тише, — прошептал друид, прикладывая палец к ее рту. Лишни шум им сейчас совсем не нужен был. — Сейчас полегчает. Потерпи немного.
Бросил в рот несколько корешков мандрагоры, сваренных в щавелевом отваре, и быстро зажевал. Получившуюся кашицу нужно было как можно скорее приложить к ее ранам, чтобы спало воспаление и унялся жар. Поможет снадобье и с восстановлением сил. Если дэвы Великого Леса будут благосклонны, то уже к утру ей станет гораздо лучше.
От другого корешка синего цвета Гвэн отщипнул самую малость. Ему тоже не помешает немного сил. Примешь больше, можно и не проснуться.
— Ничего, Гвэн, ничего. Могло быть и хуже. Ты жив и здоров… И, кажется, нашел ту, которая нуждается в твоей защите.
Чуть потянувшись, он поправил мешковину на девушке. Покрывало, конечно, не овечье, но другого здесь и не было.
Глава 3
-//-//-
Сводка Совинформбюро за 29 ноября 1941 года.
'В течение ночи на 29 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах.
Наши лётчики, действующие на Западном фронте, за один день уничтожили 89 немецких танков, 430 автомашин с боеприпасами и пехотой, 11 автоцистерн с горючим и истребили около 2.000 солдат и офицеров противника.
Бойцы товарища Федюнинского за два дня боёв на одном из участков Ленинградского фронта уничтожили 4 немецких танка, 11 бронемашин и истребили свыше 300 солдат и офицеров противника'.
-//-//-
Боль на нее накатывалась волнами. Одна за другой, одна за другой, грозя утопить, растворить без следа. Зое дико хотелось кричать, плакать. Но всякий раз, когда на нее особенно накатывало, она держалась, ещё сильнее кусая губу.
— А-а-а, — лишь изредка с багро-черных губ срывался еле слышный стон. — Мамуля, мне больно…
От нестерпимой боли Зою то и дело бросало в забытье. Она слышала голоса знакомых и родных, разговаривала, спорила с ними, хотя бы ненадолго забывая о страшном.
— …Мамуля, что ты такое говоришь? Как тебе не стыдно? Я же комсомолка! — в этот раз Зоя спорила со своей мамой, которая пыталась отговорить ее от желания записаться в ряды диверсантов-разведчиков. — Я не буду прятаться, когда моя страна воюет. Слышишь, не буду! Передай Лёше, что я его очень сильно люблю… Не плачь, мамуля, все будет хорошо, обязательно будет хорошо. Мы победим…
Через мгновение измученная девушка уже видела седого плотного мужчину с майорскими шпалами, командира их диверсионных курсов. Тот, сдвинув брови, пугал ее жестокими пытками и смертью.
— …Товарищ майор, не надо нас пугать, — упрямо нахмурились Зоя. — Мы не боимся ни капельки. Если нужно для дела, для нашей страны, с радостью отдадим наши жизни…