Только Гвэн уже был на ногах и быстро шарил в куче сена, что была навалена рядом. Как это было ни смешно, но все ингредиенты для этого необычного и довольно редкого снадобья можно было найти буквально за домом, на лугу. Это были четыре самых обычных растения, про которых ничего особого и не подумаешь — хвощ, дикая рожь, подорожник и простенький вьюн с крошечными цветочками.
— Вот, — через несколько минут в его руки уже было искомое, правда, выглядевшее очень неприглядно. Как говориться, без слез не взглянешь. в ладони лежали какие-то сушенные листики, стебли и пара скрюченных небольших корешков, к счастью оказавшихся в соломе. — Я пока истолку все это, а ты приготовь немного воды. Вон, через дыру снега набери и пусть у тебя в руках растает.
От уверенного тона и, главное, делового вида друида скепсиса у девушки явно поубавилось. Дотянулась до небольшого пролома в стене и захватила с улицы целый ком пушистого снега, от которого тут же начала неметь рука. Пришлось поднести к лицу и усиленно дуть, чтобы все это начало таять.
Гвэн же, найдя пару камней, усиленно крошил сухие растения в порошок, тщательно перемешивая получавшуюся смесь. Время от времени нагибался и шептал особый заговор, которому его еще учитель научил. От этого снадобье быстрее набирало силу.
— Плотнее ладони прижимая, вода просачивается, — парень осторожно высыпал смесь из сушеных растений в ее ладони и начал медленно перемешивать. Не спешил, старался, чтобы не получались твердые комки. — Почти готово. Теперь медленно прожуй эту кашицу и проглоти все, без остатка. Давай, давай. Это поможет тебе спастись. Верь мне.
Она внимательно поглядела в его глаза, казалось, заглядывая в самую его душу. Чуть помедлила и тихо прошептала:
— Не обмани меня, ведь я поверила тебе… И меня зовут Зоя… Зоя Космодемьянская, — девушка робко улыбнулась.
Затем вздохнула и положила влажную кашицу в рот. Начала жевать, кривясь от появившейся горечи. Но не останавливалась, делая все так, как и сказали.
— А теперь, Зоя, ложись. Глаза обязательно закрой, а то можно и с открытыми уснуть.
Ее глаза медленно закрылись, а через мгновение она уже спала. Хотя сном это было сложно назвать, скорее необычной формой очень глубокой каталепсии, вызванной специфическим действием веществ на центральную нервную систему. Нервная деятельностью угнеталась, практически сводясь на нет. Даже со специальной измерительной аппаратурой сложно было зафиксировать какие-то сигналы от головного мозга. А про полевые условия и говорить было нечего. Конечно, друид ничего из этих мудреных веще не знал. Его знание было иным, основанным на тысячелетней истории развития древнего учения Жизни. Все секреты, которые ему передал Учитель, копились веками сотнями и сотнями подвижников-друидов.
— Спи,… Зоя, — Гвэн с некоторой заминкой произнес это странное имя. Странным оно было потому, что в его мире означало неприступный скальной выступ, которому не страшна никакая природная стихия. Похоже, своим характером она полностью оправдывала имя. Такой человек, если уверен в своей правоте, и против целого мира выйдет, глазом не моргнет. — Я обязательно вытащу тебя отсюда… А пока посмотрю на тех, кто тебя так мучил.
В его голосе просквозила явная угроза. Никто в его селение никогда бы не назвал его жестоким, но сейчас все внутри него кипело от возмущения. Хотелось найти этих людей, посмотреть им в глаза и спросить, как они могли сотворить такое. В его мире о таких страшных пытках Гвэн и слыхом не слыхивал. Как можно было измываться над совсем юной девчушкой? Что она такого совершила? Украла перстень у супруги местного барона? Может убила этого самого барона? Но даже за такое преступление нельзя причинять такую боль.
— А вот и они, кажется, — судя по скрипучим шагам, к двери кто-то шел.
Дверь резко отворилась и на пороге возникла высокая фигура в серой шинели и железном шлеме. В руках стражник держал неизменный посох с железным наконечником.
— Девка выходить! Бистро, бистро! — простуженным высоким голосом пролаял стражник, тыкая посохом внутрь сарая. — Девка!
Не дождавшись никакого ответа, вошел внутрь. С недовольным сопением начал оглядывать сарай, пока, наконец, взглядом не наткнулся на лежавшее девичье тело. У него тут же округлились глаза.
— Вставайт! Бистро! Не притворятся! — подойдя, несколько раз довольно сильно ткнул по телу посохом. — Ты, говори! Что происходить?
Парень, внимательно следивший за стражником, развел руками. Мол, его нечего сказать. Спал всю ночь и ничего не видел.