Мужичонка при этих словах резко дернулся, но было уже поздно. Гвен с силой ткнул его пальцем в одну хитрую точку на шее, переплетение силы в человеке, и его немедленно скрючило от боли.
— Ну-ка поглядим, что ты за птица…
Быстро обыскав корчащегося перед ним человека, друид понимающе хмыкнул. Вот, значит, в чем было дело.
— Упитанный, вижу. Хорошо кушаешь, значит. Ага, — потрепал его по щеке, которая совсем не казалась впалой и осунувшейся. — Хм, и даже чистый. А это что такое? Зубы? Целые?
Чтобы в таком состоянии сохранились зубы, нужно было довольно хорошо питаться. И это в лагере?
— Братуха! — со спины Гвена похлопали по плечу. Оказалось, там уже стояло едва ли не пол барака. — Отойди-ка, в сторонку. Мы сами с ним поговорим.
Встретившись с иступленным, налитым ненавистью, взглядом друид понимающе кивнул. Пусть они сами все решат с иудой. Он сам выбрал эту дорогу и понимал на что шел. А его ждал товарищ…
— Живой, Яков? — присел на край шконки, где лежал его товарищ. Его принесли больше часа назад и с тех пор ни разу не вставал. Только молча смотрел вверх. — Так худо было?
Товарищ молча скрипнул зубами. Похоже, ему было очень больно, от того и не говорил.
— Вижу…
Гвен осторожно отвел ворот шинели, обнажая шею Якова. Взгляду сразу же открылись свежие багровые ожоги, напоминавшие ветви странного дерева. Такого друид еще не встречал, хотя повидал многое. Похоже, следы от какой-то новой особо изощренной пытки…
— Ты чего, Яков?
От товарища, всегда поражавшего своей упертостью и какой-то непреклонной надеждой на хорошее, вдруг послышался непонятный звук. Кажется, всхлип. Неужели, тот плакал?
— Гвен… Слышишь… Не могу я больше терпеть… Проклятье, нет больше сил… Гвен, братишка, ты можешь мне кое-что пообещать? — Яков схватил друида за рукав и притянул к себе. Явно собирался сказать что-то очень важное. — Пообещай, что сделаешь… Поклянись… Поклянись самым дорогим для тебя…
— Клянусь благодатью Великого Леса, Яков, — Гвен наклонился ниже. — И пусть духи Леса покарают меня, если я лгу.
Притихший товарищ не долго хранил молчание.
— Ты должен найти моего отца, Гвен… Отыщи его, обязательно отыщи, — с надрывом шептал Яков, шевеля искусанными в кровь губами. — Передай, что я держался, сколько мог… Я не предатель… Скажи, что я не сдавался в плен. Обязательно скажи это.
Гвен вновь кивнул, внимательно слушая друга и запоминая каждое его слово. Чувствовалось, что отец для Якова был всем.
— Еще скажи, что я лучше сдохну, чем стану предателем… Сдохну, брат…
Лежавший еще что-то пытался прошептать, но силы его окончательно оставили. Сознание потерял.
А Гвен еще долго сидел рядом, даже не пытаясь заснуть. В голове, словно поселился рой рассерженных пчел. Будоражили мысли о будущем, которое становилось все более и более непредсказуемым.
— Что может быть лучше, чем спасти старшего сына и наследника великого правителя… — тихо-тихо прошептал парень, наконец-то, оформившуюся мысль. — Похоже, ничего…
Кремль
Поднимаясь мраморной лестнице Кремля, Судоплатов несколько раз тяжело вздохнул. Где-то на середине остановился и, сняв фуражку, вытер пот со лба. Несмотря на ощутимую прохладу в коридоре ему все равно было жарко.
Последняя неделя, как он взялся за это задание, ему пришлось довольно тяжело. Сильно осунулся. Килограмма три — четыре потерял, не меньше. От постоянного недосыпа глаза в глазах надолго «поселились» мошки.
Дело, которое с самого начала казалось курьезным и несущественным в такое тяжелое время, превращалось в нечто совершенно другое. С каждым днем появлялись такие подробности, что заставляли волосы дыбом вставать и со страхом оглядываться по сторонам.
Взять хотя бы историю про то, что этого самого Гвена Найденова животные и птицы слушались. Выполняли любой его приказ: приносили вещи, разыскивали конкретных людей, следили за ними и многое, многое другое. А случившееся на Волоколамском шоссе, вообще, казалось сказочной легендой, придуманной каким-то сумасшедшим сказителем. Судоплатов, честно говоря, до сих пор не понимал, как этому бойцу удалось остановить почти две сотни танков. Ведь, такое едва ли было физически возможно. Если только он и в самом деле не владел особыми психическими способностями, как…
— Товарищ Судоплатов, — вдруг вырвал его из задумчивости строгий голос. К замершему на лестнице подошёл лейтенант государственной безопасности и показал в сторону коридора. — Прошу Вас, проходите. Верховный уже два раза спрашивал.