Застывший в укромном месте, Судоплатов качал головой. Все это он уже слышал. Именно так, или почти так, разговаривали те гипнотизеры, что работали с бойцами его диверсионных подразделений. Только они говорили не о достижении внутреннего безмолвия, а о достижении внутреннего диалога. Значит, он прав был в своих подозрениях — Гвен всего лишь очень и очень талантливый мистификатор и гипнотизер, а не пришелец в другого мира.
— Черт… А ведь в какой-то момент я уже был готов во все поверить, — ухмыльнулся Судоплатов. — А тут гипноз…
Вот так и разрушаются легенды. В какой-то момент нарисованная перед тобой фантастическая картина вдруг начинает рушиться под грузом научных фактов. Он даже почему-то ощутил легкую грусть, что все оказалось обманов, красивой мишурой, созданной ловкими руками и особыми психологическими способностями.
— Просто обман…
И тут кто-то мягко коснулся его плеча. Причем разведчик, сидевший спиной к дереву, даже ничего не почувствовал: не услышал, не увидел. Совсем ничего.
— Ты? — резко обернувшись, он наткнулся на смеющийся взгляд Гвена. — Как так? Ты же вон там сиди… — Судоплатов еще быстрее развернулся обратно, чтобы убедиться в своих словах. Только у костра Гвена не было. — Тут же почти два десятка шагов, а даже глаз не смыкал. Опять гипноз?
Конечно, же друид видел, что за ним тщательно следили. Человек, пришедший от советского правителя, был слишком «шумный», хотя и пытался скрыть это. Гвен с легкостью ощущал каждое его движение, совсем не препятствуя им.
— Твердолобый… Такой поверит в чудо лишь тогда, когда сможет потрогать его руками, — вздохнул друид. Ведь, поверить этот человек должен обязательно. С его помощью Гвен планировал связаться с самим Правителем и предложить союз. Только так можно было сохранить наследие друидов его мира. — Что ж, придется показать ему еще одно чудо.
Глубоко вдохнув, друид на мгновение закрыл глаза. Привычное ощущение пронизывающих все вокруг потоков жизненной силы накрыло, словно теплым шерстяным одеялом. Осталось лишь еще больше усилить это чувство, сделав его всеобъемлющим, полным.
— Хорошо…
В этом состоянии его тело становилось частью жизненных потоков, приобретая возможность скользить по ним, словно под водой. Кажущиеся здесь медленные плавные движения в реальности размазывались из-за их невероятной скорости. Человек, словно обгонял само время.
— Павел⁈ — через мгновение Гвен уже стоял за спиной у того, кто за ним следил, и хлопал его по плечу. — Не заснул?
Тот тут же взвился с места, схватившись за пистолет. Но, увидев Гвена, засунул оружие обратно в кобуру. Правда, с лица у него удивление так и не сошло. Он едва только рот не раскрывал.
— Ты? Как так? Ты же вон там сиди… Тут же почти два десятка шагов, а я даже глаз не смыкал и все равно ничего не заметил. Опять гипноз? Ты подверг всех нас гипнозу? Черт!
Но Гвен продолжал молчать. Встал напротив него, после стряхнул снег с поваленного ствола дерева и сел на него. И лишь устроившись, он заговорил:
— Ты можешь сомневаться, не верить в моих способностях. Можешь подозревать в каких только угодно вещах, но сначала внимательно выслушай меня… Я хочу предложить вашему Правителю выгодный союз. В особом месте я высажу первый мелорн этого мира, с которого и начнется Священная роща. И едва только там зажжется жертвенный костер, первые ученики пройти полное посвящение. Вы получите новых служителей Живого Леса, будут врачевать ваших воинов, учить их полезным воинским навыкам.
У его собеседника в ответ дрогнули губы. Похоже, сдерживался, чтобы не засмеяться.
— Ты сомневаешься в воинских умениях служителей Живого Леса? — неприятно удивился Гвен.
И тот мотнул головой. В добавок, еще и руками развел.
— Не совсем так. Ты, товарищ Гвен, и твои ученики показываете поистине удивительные вещи, которые я пока не могу объяснить, — Судоплатов выделил слово «пока», словно предупреждал, что все может извиниться. — Но, товарищ Гвен, войне не выигрываются вот такими фокусами. Поверь мне. Война — это сотни тысяч людей и тысячи тонн железа. И выиграет тот, у кого всего этого больше остальных. Фокусы же… просто фокусы.
— А как же правитель? Если пленить правителя, война остановится? — Гвен вдруг задал вопрос, который заставил его собеседника призадуматься. Кажется, даже слышно было, как в его голове ворочаются шестеренки. — Самого главного правителя?